Юлий цезарь корабль. "Giulio Cesare - Новороссийск" - линейный корабль Италии - России

Вопрос о сроке жизни самолёта, корабля или автомобиля, разумеется, точного ответа не имеет. Кто-то третий десяток лет ездит на своем любимом «Бьюик Роудмастер», другие меняют машины каждые четыре года. Это рассказ о боевом корабле с непростой историей, двух его жизнях и неожиданной гибели.

Почти 60 лет назад, 29 октября 1955 года, произошла катастрофа, завершившая долгий и сложный путь одного из самых знаменитых кораблей в истории. В Северной бухте Севастополя от взрыва затонул итальянский линкор «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), который, впрочем, к моменту гибели давно стал флагманом Черноморской эскадры Советского Военно-морского флота и ходил под новым именем «Новороссийск». Погибло боле шестисот моряков. Долгое время подробности этих событий не разглашались, версии трагедии держались в секрете – совершенно неудивительно, ведь крайне странные события в Севастопольской бухте привели к перестановкам в командовании ВМФ СССР.

«Джулио Чезаре»

Линкору «Новороссийск» на момент катастрофы исполнилось сорок четыре года – весьма почтенный срок для боевого корабля. Большую часть жизни он был известен под именем «Джулио Чезаре» – и долгое время плавал под флагом итальянских ВМС.

Дредноут «Джулио Чезаре» на стапеле, 1911 год.

История «Юлия Цезаря» началась 27 июня 1909 года, когда Италия решила провести модернизацию боевого флота и утвердила масштабный проект по постройке трёх крейсеров, двенадцати подводных лодок, а также дюжины эсминцев, тридцати четырёх миноносцев и, наконец, трёх линкоров дредноутного типа по проекту 1908 года. Так в 1910 году в Генуе были заложены будущие «Леонардо да Винчи», «Конте ди Кавур» и «Джулио Чезаре», который изначально и подразумевался как флагманский корабль.

Англичане любили шутить по поводу итальянского флота, мол, итальянцы гораздо лучше строят корабли, чем умеют на них воевать. Шутки шутками, но Италия всерьёз рассчитывала на свои новые линкоры в грядущем европейском конфликте, и к началу Первой мировой войны «Джулио Чезаре» находился в главной военно-морской базе Таранто, постоянно проводя учения и стрельбы. Доктрина линейного артиллерийского боя подразумевала, что линкоры должны вступать в бой только с линкорами противника, и артиллерийская подготовка экипажа велась самая серьёзная. В 1916 году корабль перевели к берегам Корфу, в декабре 1917 – в южную часть Адриатики, и к концу войны он вернулся в Таранто. Весь багаж опыта «Цезаря» за Первую мировую состоял из 31 часа на боевых заданиях и 387 часов на учениях, ни одного столкновения с противником не последовало.

Спуск на воду в Генуе, верфи Ансальдо. 15 октября 1911 года.
Источник: Айзенберг Б. А., Костриченко В. В., Таламанов П. Н. «Эпитафия великой мечте». Харьков, 2007

В межвоенный период «Джулио Чезаре», оставаясь гордостью итальянского флота, активно совершенствовался и дорабатывался. В 1922 году ему изменили фок-мачту, в 1925 – систему управления огнём и установили катапульту для гидросамолётов. Наибольшие преобразования корабль претерпел в 30-х годах во время капитального ремонта – на тот момент ему было уже более двадцати лет! Водоизмещение линкора достигло 24 000 тонн, максимальная скорость – 22 узлов. Начальное вооружение включало 13 305-мм орудий, 18 120-мм орудий, 13 76-мм орудий, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулемёты, в результате модернизации основной калибр был рассверлён до 320 мм.

Первый серьёзный бой итальянский линкор провёл после начала Второй мировой войны. 6 июля 1940 года у мыса Пунта Стило «Чезаре» вступил в перестрелку с флагманом британской эскадры линкором «Уорспайт», но, к сожалению, не смог показать себя с лучшей стороны: попадание (большинство историков сходятся на мнении, что оно было случайным) 381-мм снаряда вызвало пожар на «Чезаре», погибло 115 членов экипажа, были разрушены лёгкие орудия и повреждены четыре котла. Кораблю пришлось отступать.

«Джулио Чезаре» в 1917 году

В ноябре 1940 года британская авиация атаковала итальянские линкоры в гавани Таранто, в результате чего «Чезаре» был переведён сначала в Неаполь, потом в Сицилию. Второй серьёзный бой линкор провёл с английским конвоем на Мальту 27 ноября. Корабли противоборствующих сторон получили незначительные повреждения, итальянцы отступили при приближении вражеской авиации. В 1941 году «Чезаре» опять не повезло: корабль пострадал от очередного британского авианалёта и был отправлен на длительный ремонт. К 1942 году стало понятно, что 30-летний корабль безнадёжно устарел. Из-за недостатков конструкции он мог погибнуть от одного торпедного попадания, а также был не способен всерьёз сопротивляться вражеской авиации.

До конца боевых действий линкор оставался в гавани, служа в качестве плавучей казармы.

«Джулио Чезаре» в бою у Пунта Стило. Фото сделано с линкора «Конте ди Кавур»

«Новороссийск»

Италия капитулировала в 1943 году. Согласно условиям союзников, итальянский флот должен был быть поделён между странами-победителями. СССР претендовал на новые линкоры, поскольку из линейных кораблей в строю советских ВМС остались лишь дореволюционные дредноуты «Севастополь» и «Октябрьская революция», но в условиях назревающей холодной войны ни США, ни Британия не стремились усиливать флот потенциального противника, и вместо линкора типа «Литторио» постройки второй половины 30-х годов СССР был передан только старый «Джулио Чезаре». Учитывая возраст корабля, советское командование решило использовать его для подготовки экипажей. Что касается более новых итальянских линкоров, они были возвращены Италии в рамках партнёрства по НАТО.

9 декабря 1948 года бывшая гордость итальянского флота линкор «Джулио Чезаре» вышел из Таранто и спустя 6 дней прибыл в албанский порт Влёра. В феврале 1949 года он был передан советской комиссии под командованием контр-адмирала Левченко. 26 февраля линкор пришвартовался в Севастополе, а приказом от 5 марта 1949 года – переименован в «Новороссийск». Началась новая жизнь «Джулио Чезаре».

Таранто, 1948 год. Одна из последних фотографий линкора под итальянским флагом.
Источник: Айзенберг Б. А., Костриченко В. В., Таламанов П. Н. «Эпитафия великой мечте». Харьков, 2007

Как отмечают исследователи, корабль был принят в крайне запущенном состоянии. Серьёзного ремонта или замены требовали трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы, то есть всё, что не подверглось капитальному ремонту 30-х годов. Перед сдачей корабля итальянцы отремонтировали только электрику, чтобы корабль как минимум добрался до нового порта приписки. При этом восстановление «Новороссийска» в Севастополе затруднялось тем, что в СССР практически не было специалистов, владеющих итальянским языком, на котором была составлена вся документация по кораблю. Более того, технические документы были предоставлены не в полном объёме, что ещё более усложняло ремонтные работы.

Несмотря на трудности с эксплуатацией корабля, уже в августе 1949 года «Новороссийск» принял участие в манёврах эскадры в качестве флагмана. Он ещё не стал полноценной боевой единицей, и до полного восстановления было далеко, но советское командование хотело продемонстрировать успехи в освоении итальянского корабля. Разведка НАТО убедилась, что «Новороссийск» вошёл в строй ЧФ СССР, а это уже был достаточный результат.

Линейный корабль «Новороссийск» в Северной бухте Севастополя, 1949 год

Последующие шесть лет линкор провёл в постоянных ремонтах. За это время на нём установили 24 зенитных автомата калибра 37-мм, новые радиолокационные станции, средства связи и заменили итальянские турбины. Тем не менее, эксплуатация корабля осложнялась крайне некомфортными условиями для экипажа, постоянными поломками и изношенностью систем.

Октябрьская катастрофа

28 октября 1955 года корабль вернулся в гавань и занял место в Северной бухте Севастополя, примерно в 110 метрах от берега. Глубина составляла 17 метров, плюс около 30 метров вязкого ила.

Трагедия произошла спустя сутки. На борту «Новороссийска» находилось более полутора тысяч человек: часть экипажа (не ушедшие в увольнение), новое пополнение, курсанты и солдаты. Поминутная реконструкция происшедшего впоследствии была создана на основе показаний выживших очевидцев.

29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу произошёл мощный взрыв. В подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, с левого борта и вдоль киля – вмятина более двух метров. Общая площадь повреждений подводной части около составила 340 квадратных метров на участке в 22 метра. В пробоину сразу хлынула вода, образовался крен на правый борт.

В 01:40 о взрыве сообщили командующему флотом, в 02:00 был отдан приказ буксировать корабль на мель. 02:32 – зафиксирован сильный крен на левый борт, к 03:30 на палубе выстроились незанятые моряки, у борта линкора стояли спасательные суда, но эвакуация не начиналась. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он «не счёл возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасён, и не было мысли, что он погибнет». «Новороссийск» начал опрокидываться, моряки спасались на шлюпках, или просто прыгали в воду, многие остались внутри линкора.

К 04:14 корабль лёг на левый борт, и к 22:00 29 октября полностью исчез под водой. За несколько часов погибло 609 человек: от взрыва, накрытые корпусом корабля в воде, в затопленных отсеках. По воспоминаниям водолазов, только к 1 ноября замурованные и обречённые на смерть моряки перестали подавать сигналы.

В мае 1957 года корабль подняли, отвели в Казачью бухту, изучили и разобрали на металл.

Не всё так однозначно

Для выяснения причин взрыва была создана специальная правительственная комиссия, которую возглавил заместитель председателя Совета Министров СССР Вячеслав Малышев. Современники отзывались о нём как об инженере высочайшей эрудиции, высококлассном специалисте в судостроении, который, что характерно, ещё в 1946 году рекомендовал отказаться от приобретения «Джулио Чезаре». В соответствии с назначенными жёсткими сроками, комиссия выдала своё заключение через две с половиной недели. Официальная версия гласила, что взрыв был вызван немецкой магнитной миной, оставшейся после Второй мировой войны, с зарядом силы 1000–1200 кг в тротиловом эквиваленте. Прямыми виновниками гибели людей объявили Пархоменко, и.о. командира линкора капитана Хуршудова и члена Военного совета Черноморского флота вице-адмирала Кулакова.

29 октября 1955 года флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор «Новороссийск» затонул в Северной бухте Севастополя.

Об этом корабле и его таинственной гибели мало кто знал до конца 80-х, когда о нем разрешили писать. Но и до сих пор тайна гибели линкор «Новороссийск» остаётся загадкой...

«Новороссийск» — советский военный корабль, линкор Черноморского флота ВМФ СССР. До 1948 г. корабль состоял в составе итальянского ВМФ под названием «Джулио Чезаре» (Giulio Cesare , в честь Гая Юлия Цезаря).
Дредноут «Giulio Cesare » — один из пяти кораблей типа «Конте ди Кавур» (Giulio Cesare, Leonardo da Vinci, Conte di Cavour, Caio Duilio, Andrea Doria ), построенных по проекту инженер-генерала Эдоардо Масдеа и спущенных на воду в 1910—1917 гг.
Являясь основной силой итальянского флота в двух мировых войнах, они не принесли ему славы, не нанеся противнику ни малейшего урона. «Кавур» и «Да Винчи» погибли не в бою, а в своих базах.
А «Юлию Цезарю» было суждено стать единственным линкором, который страна-победительница не сдала на слом, не использовала для экспериментов, а ввела в строй действующего флота, да еще в качестве флагманского корабля, несмотря на то, что он явно технически и морально устарел.

Giulio Cesare был вторым в серии, его строила фирма «Ансальдо» (Генуя). Корабль был заложен 24.06.1910 г., спущен на воду 15.10.1911 г. и вошёл в строй 14.05.1914 г. Получил девиз «Чтобы выдержать любой удар».
Вооружение составили орудия калибра 305, 120 и 76 мм. Водоизмещение корабля составило 25 тысяч т.

Линкор "Джулио Чезаре" после модернизации в 1940 г.

«Джулио Чезаре» был задействован в сражениях Первой и Второй мировых войн. После окончания Второй мировой войны достался Советскому Союзу в счет репараций. На Тегеранской конференции было решено разделить итальянский флот между СССР, США, Великобританией и странами, пострадавшими от фашистской агрессии. По жребию англичане получили новейшие итальянские линкоры типа «Литторио». СССР же, на долю которого выпал «Чезаре», смог перевести его в Севастополь только в 1949 г. Приказом по Черноморскому флоту от 5.03.1949 г. линкору присвоили название «Новороссийск».

Линкор находился в крайне запущенном состоянии - 5 лет стоял на консервации в порту Таранто. Непосредственно перед передачей СССР прошёл небольшой ремонт (в основном электромеханической части). Не смогли перевести документацию, а корабельные механизмы нуждались в замене. Специалисты отмечали недостатки линкора - допотопный уровень внутрикорабельной связи, убогие системы живучести, сырые кубрики с трехъярусными койками, крохотный неисправный камбуз.
В середине мая 1949 г. линкор поставили в Северный док и уже через несколько месяцев первый раз вышел в море в составе Черноморского флота. Последующие годы постоянно ремонтировался и дооборудовался, находился в строю, не отвечая по многим показателям технического состояния требованиям, предъявляемым к боевому кораблю. В связи с бытовыми трудностями первоочередными ремонтно-восстановительными работами на линкоре явились оборудование камбуза для команды, изоляция экспанзитом жилых и служебных помещений под палубой полубака, а также переоборудование части санузлов, умывальников и душевых.
При этом специалисты были поражены как изяществом обводов подводной части, так и характером её обрастания. Интенсивно оброс ракушкой лишь район переменной ватерлинии, а остальная часть, покрытая пастой неустановленного состава, почти не обросла. Но в неудовлетворительном состоянии оказалась донно-забортная арматура. Более того, как писал последний командир БЧ-5 линкора И. И. Резников, при очередном ремонте обнаружилось, что почти полностью заросли ракушкой трубопроводы пожарной системы, пропускная способность которых уменьшилась в несколько раз.

С 1950 по 1955 г. линкор 7 раз находился в заводском ремонте. Однако некоторые недостатки так и не были устранены вплоть до октября 1955 г. Работы по модернизации вызвали небольшое увеличение массы корабля (примерно на 130 т) и ухудшение остойчивости (поперечная метацентрическая высота уменьшилась на 0,03 м).

В мае 1955 г. «Новороссийск» вошёл в строй Черноморского флота и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке.
28 октября 1955 г. «Новороссийск» вернулся из последнего похода и занял место на «линкорной бочке» в районе Морского Госпиталя, там, где когда-то последний раз стояла «Императрица Мария»...

Перед ужином на корабль прибыло пополнение - солдаты-пехотинцы, переведенные на флот. На ночь их разместили в носовых кубриках. Для большинства из них это был первый и последний день военно-морской службы.
29 октября в 01.31 под корпусом носовой части корабля раздался мощный взрыв. На корабле была объявлена аварийная боевая тревога, На стоявших рядом кораблях также была объявлена тревога. Аварийные и медицинские группы стали прибывать на «Новороссийск».
После взрыва носовая часть корабля погрузилась в воду, а отданный якорь крепко держали линкор, не позволяя отбуксировать его на отмель. Несмотря на все принимаемые меры, вода продолжала поступать в корпус корабля. Видя что поступление воды остановить не удается, исполняющий обязанности командира Хоршудов обратился к командующему флотом вице-адмиралу Пархоменко с предложением эвакуировать часть команды, но получил отказ. Команда на эвакуацию была отдана слишком поздно. Более 1000 моряков скопились на корме. К линкору стали подходить шлюпки, но на них успела сойти лишь небольшая часть экипажа. В 4.14 корпус корабля вдруг дернулся и начал крениться на левый борт и через мгновение перевернулся вверх килем. По одной из версий, адмирал Пархоменко, не представляя размеров пробоины, дал команду буксировать в док, и этим погубил корабль.

«Новороссийск» перевернулся также стремительно, как и почти пол-века до него «Императрица Мария». Сотни моряков оказались в воде. Многие, особенно бывшие пехотинцы, под тяжестью промокшей одежды и сапог быстро ушли под воду. Часть команды сумела взобраться на днище корабля, других подобрали на шлюпки, некоторые сумели доплыть до берега. Стресс от пережитого был такой, что у некоторых моряков доплывших до берега, не выдерживало сердце, и они тут же падали замертво. Многие слышали внутри корпуса перевернувшегося корабля частый стук - это подавали сигналы моряки, не успевшие выбраться из отсеков.

Один из водолазов вспоминал: «Мне по ночам потом долго снились лица людей, которых я видел под водой в иллюминаторах, которые они силились открыть. Жестами я давал понять, что будем спасать. Люди кивали, мол, поняли... Погрузился глубже, слышу, стучат морзянкой, - стук в поде хорошо слышен: «Спасайте быстрее, задыхаемся...» Я им тоже отстукал: «Крепитесь, все будут спасены». И тут началось такое! Во всех отсеках начали стучать, чтобы наверху знали, что люди, оказавшиеся под водой, живы! Передвинулся ближе к носу корабля и не поверил своим ушам - поют «Варяга»!»
Через прорезанное в кормовой части днища отверстие удалось вытащить 7 человек. Еще двух спасли водолазы. Но из вырезанного отверстия с нарастающей силой начал выходить воздух, и перевернутый корабль стал медленно погружаться. В последние минуты перед гибелью линкора было слышно, как моряки, замурованные в отсеках, пели «Варяг». Всего при взрыве и затоплении линкора погибло 604 человека, включая аварийные партии с других кораблей эскадры.

Летом 1956 г. экспедиция особого назначения ЭОН-35 приступила к подъему «Новороссийска». Операцию с утра 4 мая и в тот же день завершили подъем. Весть о предстоящем всплытии линкора разнеслась по всему Севастополю, и, несмотря на сильный дождь, все берега бухты и близлежащие холмы были усеяны людьми. Корабль всплыл кверху килем, и его отвели в Казачью бухту, где его перевернули и спешно разобрали на металлолом.

Как тогда говорилось в приказе по флоту, причиной взрыва линкора была немецкая магнитная мина, якобы пролежавшая на дне со времен войны более 10 лет, которая по каким-то причинам неожиданно пришла в действие. Многие моряки были удивлены, ведь на этом месте бухты сразу после войны было проведено тщательное траление и, наконец, механическое уничтожение мин в наиболее ответственных местах. На самой бочке корабли становились на якорь сотни раз.

После подъема линкора комиссия тщательно осмотрела пробоину. Она была чудовищных размеров: более 160 кв. м. Сила взрыва была столь огромной, что ее хватило, чтобы пробить 8 палуб - в том числе 3 бронированные! Даже верхняя палуба была искорежена от правого до левого борта. Нетрудно подсчитать, что для этого понадобилось бы несколько более тонны тротила. Даже самые крупные немецкие мины не имели такой мощи.

Гибель «Новоросийска» породила много легенд. Наиболее популярная из них - диверсия итальянских морских диверсантов. Эту версию поддерживал и опытный флотоводец адмирал Кузнецов.

Валерио Боргезе

В годы войны итальянские подводники стояли в захваченном Севастополе, так что некоторые соратники Боргезе были знакомы в Севастопольской бухтой. Но как проникновение итальянской субмарины ко входу в главную базу флота спустя 10 лет после окончания войны могло остаться незамеченным? Сколько рейсов от подлодки к линкору должны были сделать диверсанты, чтобы разместить на нем несколько тысяч тонн тротила? Может быть заряд был небольшим и послужил лишь детонатором для огромной мины, которую итальянцы поместили в секретный отсек у днища линкора? Такой наглухо заверенный отсек обнаружил в 1949 г. капитан 2 ранга Лепехов, но реакции командования на его доклад не последовало.

Некоторые историки утверждают, что члены комиссии при поддержке Хрущева исказили многие факты трагедии, после чего понесли наказание только временно исполняющий обязанности командующего Черноморским флотом вице-адмирал В.А. Пархоменко и адмирал флота Н.Г. Кузнецов, отстраненный от руководства ВМФ и пониженный на две ступени.
Вскоре после гибели «Новоросисйска» слетели со своих постов начальник разведки Черноморского флота генерал-майор Намгаладзе и командир ОВРа (охраны водного района) контр-адмирал Галицкий.

Приказом по флоту семьям погибшим были выданы единовременные пособия - по 10 тыс. руб. за погибших матросов и по 30 тыс. - за офицеров. После чего о «Новороссийске» постарались забыть...
Только в мае 1988 г. газета «Правда» опубликовала впервые небольшую статью, посвященную гибели линкора «Новороссийск» с воспоминаниями очевидцев трагедии, где описывалось героическое поведение матросов и офицеров, оказавшихся внутри перевернувшегося корабля.
(отсюда)

После гибели «Новороссийска» выдвигались различные версии.

Версии о причинах взрыва
Официальная версия. Согласно официальной версии, выдвинутой правительственной комиссией, линкор подорвался на донной магнитной мине, установленной немцами в 1944 г. при уходе из Севастополя. 17 ноября заключение комиссии было представлено в ЦК КПСС, который выводы принял и одобрил. Причиной катастрофы, был назван "внешний подводный взрыв (неконтактный, донный) заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг". Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся на грунте после Великой Отечественной войны.
Однако источники электропитания вытраленных в 50-х гг. донных мин оказывались разряженными, а взрыватели — неработоспособными.

Профессор, инженер-капитан 1-ранга Н. П. Муру в своей книге «Катастрофа на внутреннем рейде» доказывает, что наиболее вероятной причиной гибели корабля является взрыв донной мины (двух мин). Прямым подтверждением версии взрыва мины Н. П. Муру считает то, что после катастрофы тралением донного ила были обнаружены 17 подобных мин, из которых 3 находились в радиусе 100 м от места гибели линкора.

Мнение Ю. Лепехова , инженера-лейтенанта линкора «Новороссийск»: причиной взрыва послужили немецкие магнитные подводные мины. Но при этом, из-за характера разрушений корпуса линкора (корабль был пробит взрывом насквозь, причём пробоина в днище не совпадает с пробоиной на палубе), полагает, что взрыв мины вызвал детонацию заряда, который был заложен на корабле итальянцами ещё до его передачи советской стороне. Лепехов утверждает, что когда во время приёмки, он и другие участники комиссии осматривали корабль, то уткнулись в глухую переборку в носовой части линкора. Тогда этому не придали значения, но теперь Лепехов полагает, что за этой переборкой находился мощный заряд взрывчатого вещества. Данный заряд должен был быть приведён в действие через какое-то время после передачи корабля, но по каким-то причинам этого не произошло. Зато уже в 1955 г. этот заряд сдетонировал, послужив основной причиной гибели корабля.

В ряде поздних исследований гибели линкора показано , что для причинения тех разрушений, которые получил «Новороссийск» - сквозное пробитие корпуса от киля до верхней палубы, потребовалось бы около 2-5 т. тротила, при размещении зарядов непосредственно у днища корпуса, или 12,5 т. тротила, при размещении зарядов на дне, под линкором, на глубине 17,5 м. Доказано, что не могла немецкая донная мина RMH, имеющая заряд гексонита массой 907,18 кг (в тротиловом эквиваленте 1250-1330 кг) нанести такие повреждения линкору при ее взрыве на грунте. В этом случае у линкора было бы пробито только первое и второе днище, что подтверждается и экспериментальными данными. В районе взрыва были предприняты поиски осколков мины, произведена промывка ила, но ничего найдено не было.

Взрыв корабельного боезапаса . Эта версия отпала после обследования корпуса: характер разрушений указывал на то, что взрыв произошёл снаружи .

Совещание в Севастополе в сентябре 1955 г. . Существует версия что корабль был подорван умышленно в ходе дискуссии о направлениях развития флота. К этой версии еще вернемся...

Диверсия . В выводах комиссии не исключалась возможность диверсии. Накануне передачи линкора СССР в Италии открыто звучали призывы не допустить того, чтобы гордость итальянского флота оказалась под советским флагом. Некоторые блоггеры утверждают, что планировалось подготовить 320-мм главный калибр «Новороссийска» для стрельбы снарядами с ядерной начинкой. Будто бы, как раз накануне линкор после долгих неудач будто бы отстрелялся экспериментальными спецснарядами (без ядерного заряда) по учебным мишеням.

В середине 2000-х гг. журнал «Итоги», опубликовал рассказ некоего офицера-подводника Николо, якобы причастного к диверсии. По его словам, операцию организовал бывший командир флотилии подводных диверсантов В. Боргезе, после передачи корабля поклявшийся «отомстить русским и взорвать его во что бы то ни стало». Диверсионная группа прибыла на мини-подлодке, которую тайно доставил грузовой пароход, прибывший из Италии. Итальянцы якобы оборудовали тайную базу в районе севастопольской бухты Омега, заминировали линкор, а затем вышли на подлодке в открытое море и дождались, чтобы их забрал «свой» пароход.

А в 2013 году ветеран итальянского подразделения боевых пловцов «Гамма» Уго Д’Эспозито заявил, что итальянские военные причастны к затоплению советского линкора «Новороссийск». Об этом пишет 4Arts , отметив, что слова Уго д"Эспозито - первое признание причастности к уничтожению «Новороссийска» итальянских военных, которые ранее категорически отрицали подобную версию. Итальянское издание называет признание д"Эспозито в диверсии против «Новороссийска» самым сенсационным в интервью ветерана: "Оно прямо подтверждает вероятную гипотезу о причине взрыва на корабле".
По словам Уго Д’Эспозито, итальянцы не хотели, чтобы корабль достался «русским», поэтому позаботились о том, чтобы его затопить: «Они сделали все возможное». Но не уточнил, каким именно образом была проведена диверсия.

Странная история. Верить или нет?

Ранее версия о том, что «Новороссийск» затонул в результате диверсии, организованной итальянцами, не была официально подтверждена.

Справка:

Князь Юнио Валерио Сципионе Боргезе (итал. Junio Valerio Scipione Ghezzo Marcantonio Maria dei principi Borghese ; 06.06.1906, Рим — 26.08.1974, Кадис) — итальянский военный и политический деятель, капитан 2 ранга (итал. capitano di fregata ).
Родился в аристократической семье Боргезе. В 1928 г. Боргезе окончил Военно-морскую академию в Ливорно и поступил на службу в подводный флот.
Интересная деталь: в 1931 г. Боргезе женился на русской графине Дарье Васильевне Олсуфьевой (1909—1963), с которой у него родилось четверо детей и которая трагически погибла в автокатастрофе в 1962 г. Её имя носит премия для знатоков Рима.

С 1933 г Боргезе - командир подлодки, провёл целый ряд успешных операций, потопил кораблей союзников общим водоизмещением 75 тыс. т. Получил прозвище «Чёрный князь». Выступил инициатором создания в составе X флотилии подразделения, использовавшего боевых пловцов. С 1941 г. как исполняющий обязанности, с 1943 г. официально командовал X флотилией, которая стала наиболее успешным соединением итальянского ВМФ.

10-флотилия штурмовых средств (Decima Flottiglia MAS ) - отряд морских диверсантов в составе ВМФ Италии, созданный в 1941 г. Состоял из надводного подразделения (катера с взрывчаткой) и подводного (управляемые торпеды). Также имел спецподразделение "Гамма", куда входили боевые пловцы. Подразделение первоначально являлось частью 1-й флотилии МАС, затем получило наименование «Десятая флотилия МАС». MAS — аббревиатура от итал. Mezzi d"Assalto — штурмовые средства; или итал. Motoscafo Armato Silurante — вооружённые торпедные катера.

Управляемая торпеда SLC, которую в десятый флотилии называли "поросенок", по сути была маленькой лодкой, способной на погружение на небольшую глубину. Размеры — 6,7 м. в длину и 53 см в ширину. Благодаря бакам для балласта и сжатого воздуха, торпеда могла погружаться на глубину до 30 м. Два винта приводились в движение электродвигателем, питаемым батареей аккумуляторов. Торпеда развивала скорость в три узла (5,5 км/ч) и имела дальность хода 10 морских миль (18,5 км).

На место боевых действий торпеду доставляли на обычной подлодке. Затем двое диверсантов садились на неё верхом друг за другом, как на лошадь. На ней сидели пилот и командир торпеды. От ударов волн их защищал стеклянный щит, а в основании щита располагались бортовые приборы: магнитный компас, измеритель глубины, измеритель крена, рулевой рычаг, выключатели двигателя и насосов, удерживающих торпеду на нужной глубине.
За пилотом сидел ныряльщик-механик. Спиной он опирался о контейнер с инструментами (резак запорных сетей, запасной кислородный прибор, канаты и зажимы для фиксации взрывного заряда). Экипаж был одет в лёгкие скафандры и пользовался кислородным прибором для дыхания. Баллонов с кислородом хватало на 6 часов.
Подплыв к кораблю врага на максимально близкое расстояние, торпеда погружалась, а ныряльщик закреплял на корпусе судна привезённый с собой заряд взрывчатки в 300 кг. Установив часовой механизм, пловцы садились на торпеду и возвращались на базу.

Сначала были неудачи: "поросята" тонули, их уничтожали, ловили в сети, экипаж травился и задыхался из-за несовершенства системы подачи воздуха, торпеды просто-напросто терялись в море и т.д. Но потом "свиньи" стали делать успехи: в ночь с 18 на 19 ноября 1941 г. "живые торпеды" затопили два британских судна — Queen Elizabeth и Valiant: "Итальянцы одержали одну из самых блестящих побед в истории морских войн. 6 человек серьёзно повредили 2 линкора в строго охраняемом порту".
(отсюда)

Нюанс: практика действия подводных диверсантов, как английских так и итальянских, во время Второй мировой войны не предполагала подвешивания под корпусом корабля таких больших зарядов, как в Севастополе.
Итальянские подводные диверсанты на управляемых торпедах («Майале») подвешивали под днищем заряд весом всего около 300 кг . Так они действовали, проведя диверсии в Александрии 19.12.1941 г., повредив 2 английских линейных корабля («Куин-Элизабет» и «Велиэнт») и в Гибралтаре в 1941-1943 гг.
Заряды подвешивались за боковые кили кораблей с помощью специальных зажимов, именуемых «сержантами».
Отметим, что боковые кили на линкоре «Новороссийск» в районе взрыва (30- 50 шпангоуты) отсутствовали.

Еще одна диверсионная версия: установка под днищем линкора магнитных мин . Но надо было иметь около сотни подводных диверсантов-пловцов, несущих на себе под водой магнитную мину, чтобы создать заряд под днищем около 2 т. . Например, итальянские подводные пловцы из «отряда Гамма», входящего в 10 флотилию МАС, при проведении диверсий во время Второй мировой войны транспортировали на себе заряды типа «Миньятта» или «Баулетти» общим весом не более 12 кг.

Верить ли синьору Уго Д’Эспозито? Мне все-таки кажется не совсем понятным, как же итальянские пловцы сумели проникнуть в севастопольскую бухту, а самое главное - доставить на место диверсии кучу взрывчатки? Может, бывший диверсант все же приврал?

Из «Справки по режиму в районе Главной базы от 29 октября 1955 г.», следует, что в течение 27-28 октября 1955 г. на переходе в Черном море находились следующие иностранные суда:
- итальянские «Джерози» и «Фердинандо» из Одессы в Босфор;
- итальянское «Эсмеральдо» и французское «Санче Кондо» из Новороссийска в Босфор;
- французское «Роланд» из Поти в Босфор;
- турецкое «Демиркалла» из Босфора в Сулину.
Все суда находились на значительном удалении от главной базы...

Подводные диверсанты должны были иметь также полную информацию о режиме охраны Главной базы Черноморского флота, местах стоянки и выхода кораблей. Должны были знать, что боновые ворота в Севастопольскую бухту будут открыты, что линкор, возвращаясь с моря 28.10.1955 г., встанет именно на бочки №3, а не на свое штатное место - бочки №14 в самой глубине бухты.
Такую информацию мог собрать лишь резидент разведки, находящийся в Севастополе, и передать «сигнал» диверсантам, находящимся на подводной лодке, можно было только по радиосвязи. Но наличие такого резидента в закрытом (1939-1959 гг.) Севастополе и его возможные действия именно в интересах князя Боргезе представляются нереальными.
Да и информацию о том, на какие бочки будет становиться линкор, он получить не мог, т.к. она была передана на «Новороссийск», когда он уже находился на Инкерманских створах непосредственно перед входом в базу.

Спрашивается:
- куда устанавливали диверсанты мины в «магнитных цилиндрах», если линкор весь день 28 октября был в море?
- как они могли 28 октября закончить всю работу к «заходу солнца» и даже «приплыть» обратно в Омегу, если солнце 28 октября 1955 г. в районе Севастополя зашло в 17.17 (стемнело в 18.47), а линкор «Новороссийск» к моменту захода солнца еще не закончил швартовку»? Он встал на якорь и бочки 28.10.1955 г. только в 17.30 !

Допустим, диверсантам удалось установить мины. С учетом их двукратного возвращения и возможного веса подрывных зарядов (напр., типа «Миньятта» - 2 кг, «Баулетти» - 4.5 кг, которые использовали итальянские диверсанты, а каждый пловец на поясе носил 4-5 таких мин), то они могли установить под днищем линкора заряд весом максимум 540 кг. Это явно недостаточно для нанесения тех повреждений, которые получил линкор. Заметим также, что мина типа «Миньятта» присоединялась к подводной части корабля путем присасывания, а мина «Баулетти» присоединялась к боковому килю корабля двумя зажимами, т.е. это были не магнитные мины. Боковых килей на «Новороссийске» в районе взрыва не было. Предположить, что специально были изготовлены магнитные мины? Но зачем, если у итальянцев были уже испытанные в реальном деле мины?

Мнение бывших итальянских подводных диверсантов.
А.Н. Норченко встретился с этими людьми в 1995 г. в Италии, и эти встречи описал в своей книге «Проклятая тайна»:
- Луиджи Ферраро , подводный диверсант, служивший в отряде подводных пловцов («отряде Гамма»), во время войны подорвавший несколько кораблей, национальный герой Италии, кавалер Большой золотой медали за воинскую доблесть.
- Эвелино Марколини , в прошлом диверсант-торпедист, во время войны участвовал в операции против английского авианосца «Акуила», за что был награжден Большой золотой медалью за воинскую доблесть.
- Эмилио Леньяни , начинал свою службу молодым офицером на линкоре «Джулио Чезаре», после войны ходил на нем на Мальту, бывший катерник-диверсант, служивший в отряде штурмовых и торпедных катеров 10 флотилии МАС. Во время войны бывал в Гурзуфе, Балаклаве, Севастополе. После войны в 1949 г. командовал отрядом кораблей, обеспечивая безопасность группы кораблей, которая по репарациям предназначалась СССР и уходила в Албанию, где происходила их передача. Этот отряд кораблей отвечал за безопасность группы передаваемых кораблей вплоть до албанских берегов.
Все они были близко знакомы с князем Боргезе. Все они награждены, но за свои боевые действия в период войны.

Ответы на вопросы о причастности итальянских диверсантов к подрыву линкора «Новороссийск» :
Л. Феррари:
«Этот вопрос для нас не нов. Его нам уже задавали в разных письмах. Все спрашивали, не мы ли взорвали «Джулио Чезаре» в Севастополе? Говорю ответственно и определенно: это все выдумки. В то время наша страна была в разрухе, своих проблем хватало!.. Да и зачем нам все это надо? Это уже далекая история. Я бы безо всяких проблем признал свое участие, но выдумывать то, чего не было, не хочу.
…Я на 95 процентов не представляю, кто бы, кроме итальянцев, это мог сделать. Но на 100 процентов уверен, что это не итальянцы. Была у нас и техника и подготовленные люди. Вроде кроме нас и некому, многие так рассуждают. Но мы к этому акту никакого отношения не имеем. Это абсолютно точно. Он был нам ни к чему. И вообще, знаете, сеньор Алессандро, если бы «Джулио Чезаре» в боевых условиях подорвал я, то доложил бы Вам об этом с гордостью. А приписывать это себе не хочу» .

Э.Марколини:
«Мы все в курсе дела, что под линкором рвануло больше тонны взрывчатки. На своей «Майале» (управляемая торпеда, водителем которой во время войны был Э. Марколини) я бы мог доставить не больше 280 килограммов. Чтобы доставить к линкору наш заряд, потребовались бы средства обеспечения: или подлодка или что-нибудь вроде «Ольтерры». И чтобы они были недалеко. Потому что запаса хода на возвращение практически не было бы: торпеду надо было бы потом утопить, а самим выбираться просто так.
А это же физически невыполнимо в малоизвестном месте. Да еще в считанные минуты…
О пловцах из «Гаммы» и говорить нечего. В вашей воде они бы вообще долго не продержались (температура воды 28.10.1955 г. в районе Севастополя была 12-14 градусов ). Так что я плохо представляю, как бы сам это сделал. Да и зачем нам это было нужно?..
Если бы мы и на самом деле участвовали в подрыве «Джулио Чезаре», то это сразу же стало бы известно всем, и с нами тогда расправились очень быстро, разорвали бы на куски. И прежде всего наши левые, они имели тогда большую силу в Италии».

Э. Леньяни отвечает на вопросы, в том числе и о клятве князя Боргезе на своей золотой шпаге утопить линкор, но не дать ему служить у большевиков:
«Фантазии все это. Князь, насколько я его знал, никаких таких клятв никому не давал. Да и шпаги у нас у всех были одинаковые. И вообще, зачем нам, итальянцам, было рисковать, чтобы подорвать этот ржавый ящик, который еле плавал и стрелять почти не мог?! Я-то лично знаю это лучше других. Из-за него и рисковать нечего было, пусть бы себе плавал и разорял вашу казну… А если уж кому и было мстить, так это Англии с Америкой - они забрали у нас совсем новые линкоры «Витторио Венето» и «Италию», а немцы разбомбили «Рому» в день перемирия. Так что ни с какой стороны эта акция с «Джулио Чезаре» в Италии была абсолютно не нужна… Виновных и заинтересованных надо искать в другом месте».

Ответ несколько циничен, но откровенный.
Все эти собеседники советовали: определите, кому все это было нужно и выгодно .
М-да. Похоже, что Уго Д’Эспозито просто решил прихвастнуть на старости лет.

Что касается версии о причастности английских подводных пловцов-диверсантов к подрыву «Новороссийска», то проблемы у них были бы одинаковы с теми, на которые указывали, анализируя версию об «итальянском следе». Кроме того, никаких английских кораблей , которые могли бы доставить подводных диверсантов или сверхмалую подлодку, в акватории Черного моря в тот период не наблюдалось.

Но если не диверсия боевых пловцов, то что же стало причиной гибели линкора?
Анализ версий провел в своем исследовании А.Д. Санин (Еще раз о "проклятой тайне" и различных версиях гибели линкора "Новороссийск" ).
Интересно, что в районе взрыва была обнаружена «рваная часть баржи с лебедкой длиной 8-9 м., шириной 4 м., выступающая из грунта на 2.5-4 м.» , т.е до днища линкора. На барже вполне можно было разместить заряды ВВ, обшей массой 2-2.5 т. и более. При этом взрыв становится уже не донным, а придонным и практически под самым днищем линкора (до днища остается 3-5 м.). «Железный лист без обрастаний» размеров 4х2 м., толщиной 20 мм мог быть использован для лучшего экранирования зарядов от дна и придания взрыву направленного характера вверх. Как нетрудно подсчитать, вес этого листа составляет около 1,2 т.
Доставить такое количество ВВ (более 2 т.) к барже под водой и подтащить к ней лист железа, таких размеров и веса, явно не под силу подводным диверсантам… Отсюда следует вывод, что такая операция, если она проводилась, осуществлялась надводным путем с последующим затоплением этой ржавой баржи в районе якорной стоянки №3.
А.Н. Норченко, сопоставив документы по взрыву линкора и обнаруженные на дне воронки различные предметы в районе его стоянки на бочках №3, приводит возможную схему установки зарядов под линкором «Новороссийск»: первый подрыв заряда произошел ближе к левому борту линкора. Созданная им в воде каверна аккумулировала энергию взрыва второго заряда и придала ему более направленный характер. Незначительная глубина и сглаженность воронок как раз и говорят о том, что взрывы произошли на некотором расстоянии от грунта, равном высоте затопленной баржи, т.е были реализованы придонные направленные взрывы.

Предполагаемая схема (реконструкция) установки заряда ЛК "Новороссийск" при помощи затопленной баржи

Фрагмент карты стоянки ЛК "Новороссийск" на бочках №3

Вторая диверсионная версия (О. Сергеев) взрыва может быть связана с бесследным исчезновением после взрыва штатного линкоровского баркаса № 319 и командирского катера № 1475, стоявших под выстрелом, с правого борта линкора на расстоянии 10—15 м. от борта.
Из объяснительной записки помощника командира линкора капитана 3 ранга Сербулова от 30.10.55г.:
« … Услышав взрыв, через 2-3 минуты вышел на ют. Следуя к месту взрыва, со шкафута увидел, плавающих людей … и там же обнаружил, что под правым выстрелом нет ни катера № 1475 и баркаса № 319.»
Факту исчезновения катера и баркаса комиссия также не придала никакого значения, хотя все первые доклады о взрыве были связаны с тем, что взорвались какие-то бензиновые емкости.
Из объяснительной записки Командующего флотом Пархоменко, представленной им комиссии: « … Примерно в 01.40 мне позвонил на квартиру ОД флота капитан 3 ранга Ксенофонтов и доложил, что в 01.30 на линкоре Новороссийск взорвались бензиновые цистерны.»
Но никакого бензина в носовой части линкора не было, бензин был в катере №1475. Напрашивается же вполне логический вывод, что бесследное разрушение катера и баркаса могло произойти при подводных взрывах зарядов и произошедшего при этом подрыва бензо-воздушной смеси. Это и привело к появлению запаха бензина и первому докладу о взрыве бензиновой цистерны.

Заряды ВВ, возможно, могли быть размешены на баркасе №319, чье водоизмещение около 12 т., длина - 12 м., ширина - 3,4 м., высота борта - 1,27 м. На нем можно было разместить заряды массой до 2,5 т. и более (например, 2 авиабомбы ФАБ-1000), а также «лист железа без обрастаний» весом 1.2 т для придания взрывам направленности вверх.
Если баркас №319 во время выхода линкора в море 28 октября 1955 г. не поднимался на его борт, а оставался на шлюпочной базе линкора в Севастопольской бухте, то он вполне мог быть «заряжен» таким количеством ВВ заранее, а затем просто притоплен у борта линкора.

О.Сергеев считает, что линкор был подорван двумя зарядами с суммарным тротиловым эквивалентом в пределах 1800 кг, установленными на грунте в районе носовых артпогребов, на незначительном расстоянии от диаметральной плоскости корабля и друг от друга. Взрывы произошли с коротким временным интервалом, обусловившим создание кумулятивного эффекта и нанесение повреждений, в результате которых корабль затонул. Подрыв же был подготовлен и осуществлен отечественными спецслужбами с ведома руководства страны во внутриполитических целях. Против кого была направлена эта провокация? Согласно Сергееву, против руководства ВМФ. Гибель "Новороссийска" послужила началом масштабного сокращения ВМФ СССР. На металлолом пошли устаревшие линкоры "Севастополь", "Октябрьская революция", трофейные крейсеры "Керчь", "Адмирал Макаров", множество трофейных подлодок, эсминцев и кораблей других классов довоенной постройки.

М-да. Выходит, что всё же взрывали свои ? Для ГРУ или КГБ это было явно проще, чем иностранным пловцам, которые просто физически не имели такой возможности.

Странно, что за десятки лет эксперты так и не смогли установить причину гибели линкора.

И еще загадка: за 40 лет до взрыва флагманского линкора советского флота на том же самом севастопольском рейде и при таких же невыясненных обстоятельствах погиб флагман русского Черноморского флота дредноут «Императрица Мария»...

Вечная память погибшим морякам.

August 22nd, 2013

29 октября 1955 года в Северной бухте Севастополя затонул флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор «Новороссийск». Погибли более 600 моряков. Согласно официальной версии, под днищем корабля взорвалась старая донная немецкая мина. Но существуют и другие версии, неофициальные, но очень популярные — якобы ответственность за гибель «Новороссийска» несут итальянские, английские и даже советские диверсанты.

На момент гибели линейному кораблю «Новороссийск» исполнилось 44 года — срок для корабля почтенный. Большую часть своей жизни линкор носил другое имя — «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), плавая под флагом итальянских ВМС. Он был заложен в Генуе летом 1910 года и спущен на воду в 1915 году. В Первой мировой войне линкор участия не принимал, в 1920-х годах использовался как учебный корабль для подготовки морских артиллеристов.

В середине 1930-х «Джулио Чезаре» прошел капитальный ремонт. Водоизмещение корабля достигло 24000 тонн, он мог развивать достаточно высокую скорость в 22 узла. Линкор был хорошо вооружен: два трехствольных и три башенных орудия, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы. В ходе Второй мировой войны линкор занимался в основном сопровождением конвоев, но в 1942 году командование ВМС признало его устаревшим и перевело в разряд учебных кораблей.

В 1943 году Италия капитулировала. До 1948 года «Джулио Чезаре» находился на стоянке, не будучи законсервированным, с минимальным количеством команды и без надлежащего технического обслуживания.

Согласно специальному соглашению, итальянский флот должен был быть поделен между союзниками по антигитлеровской коалиции. На долю СССР пришлись линейный корабль, легкий крейсер, 9 эсминцев и 4 подлодки, не считая мелких кораблей. 10 января 1947 года в Совете министров иностранных дел союзных держав было достигнуто соглашение о распределении передаваемых итальянских кораблей между СССР, США, Великобританией и другими странами, пострадавшими от агрессии Италии. Так, например, Франции были выделены четыре крейсера, четыре эсминца и две подводные лодки, а Греции — один крейсер. Линейные корабли вошли в состав групп «A», «B» и «C», предназначенных для трех главных держав.

Советская сторона претендовала на один из двух новых линкоров, по своей мощи превосходивших даже германские корабли типа «Бисмарк». Но поскольку к этому времени между недавними союзниками уже начиналась Холодная война, то ни США, ни Англия не стремились усиливать ВМФ СССР мощными кораблями. Пришлось кидать жребий, и СССР получил группу «C». Новые линкоры достались США и Англии (позже эти линкоры были возвращены Италии в рамках партнерства по НАТО). По решению Тройственной комиссии 1948 года СССР получил линкор «Джулио Чезаре», легкий крейсер «Эммануэле Филиберто Дюка Д’Аоста», эсминцы «Артильери», «Фучильере», миноносцы «Анимозо», «Ардиментозо», «Фортунале» и подводные лодки «Мареа» и «Ничелио».

9 декабря 1948 года «Джулио Чезаре» покинул порт Таранто и 15 декабря прибыл в албанский порт Влера. 3 февраля 1949 года в этом порту состоялась передача линкора советской комиссии, возглавляемой контр-адмиралом Левченко. 6 февраля над кораблем подняли военно-морской флаг СССР, а еще через две недели он вышел в Севастополь, прибыв на свою новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название «Новороссийск».

«Новороссийск»

Как отмечают практически все исследователи, корабль был передан итальянцами советским морякам в запущенном состоянии. В относительно удовлетворительном виде находилась основная часть вооружения, главная энергетическая установка и основные корпусные конструкции — обшивка, набор, главные поперечные переборки ниже броневой палубы. А вот общекорабельные системы: трубопроводы, арматура, обслуживающие механизмы, — требовали серьезного ремонта или замены. Радиолокационных средств на корабле не было вообще, парк средств радиосвязи был скуден, полностью отсутствовала зенитная артиллерия малого калибра. Надо отметить, что непосредственно перед передачей СССР линкор прошел небольшой ремонт, касавшийся в основном электромеханической части.

Когда «Новороссийск» обосновался в Севастополе, командование Черноморским флотом отдало приказ — в кратчайшие сроки превратить корабль в полноценную боевую единицу. Дело осложнялось тем, что часть документации отсутствовала, да и военно-морских специалистов, владевших итальянским языком, в СССР практически не было.

В августе 1949 года «Новороссийск» принял участие в маневрах эскадры в качестве флагмана. Впрочем, его участие было скорее номинальным, поскольку за три отпущенных месяца привести линкор в порядок не успели (да и не могли успеть). Однако политическая обстановка требовала продемонстрировать успехи советских моряков в освоении итальянских кораблей. В итоге эскадры вышла в море, а разведка НАТО убедилась, что «Новороссийск» плавает.

С 1949 по 1955 год линкор восемь раз находился в заводском ремонте. На нем установили 24 спаренные установки советских 37-мм зенитных автоматов, новые радиолокационные станции, средства радиосвязи и внутрикорабельной связи. Также заменили итальянские турбины на новые, изготовленные на Харьковском заводе. В мае 1955 года «Новороссийск» вошел в строй ЧФ и до конца октября несколько раз выходил в море, отрабатывая задачи по боевой подготовке.

28 октября 1955 года линкор вернулся из последнего похода и занял место в Северной бухте на «линкорной бочке» в районе Морского Госпиталя, примерно в 110 метрах от берега. Глубина воды там составляла 17 метров воды и еще около 30 метров вязкого ила.

Взрыв

На момент взрыва командир линкора капитан 1 ранга Кухта находился в отпуске. Обязанности его исполнял старший помощник капитан 2 ранга Хуршудов. Согласно штатному расписанию, на линкоре находились 68 офицеров, 243 старшины, 1231 матрос. После того как «Новороссийск» ошвартовался, часть экипажа съехала в увольнение. На борту оставались более полутора тысяч человек: часть экипажа и новое пополнение (200 человек), курсанты морских училищ и солдаты, накануне прибывшие на линкор.

29 октября в 01:31 по московскому времени под корпусом корабля с правого борта в носу раздался мощный взрыв. По оценкам специалистов, его сила была эквивалентна взрыву 1000-1200 килограммов тринитротолуола. С правого борта в подводной части корпуса образовалась пробоина площадью более 150 квадратных метров, а с левого борта и вдоль киля — вмятина со стрелкой прогиба от 2-х до 3-х метров. Общая площадь повреждений подводной части корпуса составляла около 340 квадратных метров на участке длиной 22 метра. В образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода, и через 3 минуты возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1-2 градуса на правый борт.

В 01:40 о случившемся сообщили командующему флотом. К 02:00, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1 ранга Овчаров приказал «буксировать корабль на мелкое место», и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу.

К этому времени на линкор прибыли командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А.Пархоменко, начальник штаба флота вице-адмирал С.Е.Чурсин, член Военного Совета вице-адмирал Н.М.Кулаков, исполняющий обязанности командующего эскадрой контр-адмирал Н.И.Никольский, начальник штаба эскадры контр-адмирал А.И.Зубков, командир дивизии крейсеров контр-адмирал С.М.Лобов, начальник Политуправления флота контр-адмирал Б.Т. Калачев и еще 28 старших офицеров штаба.

В 02:32 обнаружился крен на левый борт. К 03:30 на палубе выстроилось около 800 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Никольский предложил перевести на них матросов, но получил категорический отказ Пархоменко. В 03:50 крен на левый борт достиг 10-12 градусов, при этом буксиры продолжали тянуть линкор влево. Спустя 10 минут крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ.

«Новороссийск» стал опрокидываться кверху днищем. Несколько десятков человек успели перебраться в шлюпки и на соседние корабли, но сотни моряков посыпались с палубы в воду. Многие остались внутри гибнущего линкора. Как потом объяснял адмирал Пархоменко, он «не счел возможным заблаговременно приказать личному составу оставить корабль, так как до последних минут надеялся, что корабль будет спасен, и не было мысли, что он погибнет». Эта надежда стоила жизни сотням людей, которые, упав в воду, были накрыты корпусом линкора.

К 04:14 «Новороссийск», принявший более 7 тысяч тонн воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. В таком положении он оставался несколько часов, уперевшись в твердый грунт мачтами. В 22:00 29 октября корпус полностью исчез под водой.

Всего при катастрофе погибло 609 человек, включая аварийные партии с других кораблей эскадры. Непосредственно в результате взрыва и затопления носовых отсеков погибли от 50 до 100 человек. Остальные погибли при опрокидывании линкора и после него. Своевременной эвакуации личного состава организовано не было. Большинство моряков остались внутри корпуса. Часть из них длительное время держались в воздушных подушках отсеков, но спасти удалось лишь девять человек: семь вышли через прорезанную в кормовой части днища горловину спустя пять часов после опрокидывания, и еще двух вывели через 50 часов водолазы. По воспоминаниям водолазов, замурованные и обреченные на смерть моряки пели «Варяга». Только к 1 ноября водолазы перестали слышать стуки.

Летом 1956 года экспедиция особого назначения «ЭОН-35″ приступила к подъему линкора методом продувания. Подготовка к подъему была полностью завершена к концу апреля 1957 года. Генеральную продувку начали с утра 4 мая и в тот же день завершили подъем. Корабль всплыл кверху килем 4 мая 1957 года, а 14 мая его отвели в Казачью бухту, где и перевернули. При подъеме корабля вывалилась третья башня главного калибра, которую пришлось поднимать отдельно. Корабль был разобран на металл и передан на завод «Запорожсталь».

Выводы комиссии

Для выяснения причин взрыва была создана правительственная комиссия во главе с заместителем председателя Совета Министров СССР министром судостроительной промышленности генерал-полковником инженерно-технической службы Вячеславом Малышевым. По воспоминаниям всех, кто его знал, Малышев являлся инженером высочайшей эрудиции. Он великолепно знал свое дело и читал теоретические чертежи любой сложности, отлично разбираясь в вопросах непотопляемости и остойчивости кораблей. Еще в 1946 году, ознакомившись с чертежами «Джулио Чезаре», Малышев рекомендовал отказаться от этого приобретения. Но Сталина он переубедить не сумел.

Свое заключение комиссия дала через две с половиной недели после катастрофы. Жесткие сроки были заданы в Москве. 17 ноября заключение комиссии было представлено в ЦК КПСС, который выводы принял и одобрил.

Причиной катастрофы, был назван «внешний подводный взрыв (неконтактный, донный) заряда с тротиловым эквивалентом 1000-1200 кг». Наиболее вероятным признали взрыв немецкой магнитной мины, оставшейся на грунте после Великой Отечественной войны.

Что же касается ответственности, то прямыми виновниками гибели значительного количества людей и линкора «Новороссийск» были названы командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко, и.о. командующего эскадрой контр-адмирал Никольский и и.о. командира линкора капитан 2 ранга Хуршудов. Комиссия отметила, что прямую ответственность за катастрофу с линкором «Новороссийск» и особенно за гибель людей несет также и член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков.

Но несмотря на суровые выводы, дело ограничилось тем, что командира линкора Кухту понизили в звании и отправили в запас. Также были сняты с должности и понижены в звании: командир дивизии охраны водного района контр-адмирал Галицкий, и.о. командующий эскадрой Никольский и член Военного совета Кулаков. Через полтора года они были восстановлены в званиях. Командующему флотом вице-адмиралу Виктору Пархоменко был объявлен строгий выговор, а 8 декабря 1955 года он был снят с должности. Никаких судебных действий в отношении него не производилось. В 1956 году был снят с должности командующий ВМФ СССР адмирал Н.Г.Кузнецов.

Комиссия также отметила, что «матросы, старшины и офицеры, а также офицеры, руководившие непосредственной борьбой за спасение корабля, — и.о. командира БЧ-5 т. Матусевич, командир дивизиона живучести т. Городецкий и помогавший им начальник технического управления флота т. Иванов умело и самоотверженно вели борьбу с поступавшей на корабль водой, хорошо знали каждый свое дело, проявляли инициативу, показали образцы мужества и подлинного героизма. Но все усилия личного состава были обесценены и сведены на нет преступно-легкомысленным, неквалифицированным и нерешительным командованием…»

В документах комиссии подробно говорилось о тех, кто должен был, но так и не сумел организовать спасение экипажа и корабля. Однако ни один из этих документов так и не дал прямого ответа на главный вопрос: что же стало причиной катастрофы?

Версия номер 1 — мина

Первоначальные версии — врыв бензосклада или артиллерийских погребов — были отметены практически сразу же. Емкости бензосклада на линкоре пустовали задолго до катастрофы. Что касается погребов, то если бы они рванули, от линкора вообще мало бы что осталось, причем на воздух взлетели бы еще и пять крейсеров, стоявших рядом. К тому же эту версию сразу опрокинули показания моряков, местом боевой службы которых являлась 2-я башня главного артиллерийского калибра, в районе которой линкор и получил пробоину. Было точно установлено, что 320-миллиметровые снаряды остались в целости и сохранности.

Осталось еще несколько версий: взрыв мины, торпедная атака подводной лодки и диверсия. После изучения обстоятельств больше всего голосов набрала минная версия. Что было вполне объяснимо — мины в севастопольских бухтах были не редкостью начиная со времен Гражданской войны. Бухты и рейд периодически очищались от мин с помощью тральщиков и водолазных команд. В 1941 году, при наступлении немецких армий на Севастополь, ВВС и ВМС Германии минировали акваторию и с моря, и с воздуха — мин разных типов и назначения было выставлено ими несколько сотен. Одни сработали еще в период боев, другие были извлечены и обезврежены уже после освобождения Севастополя в 1944 году. Позже севастопольские бухты и рейд регулярно протраливались и осматривались водолазными командами. Последнее такое комплексное обследование было проведено в 1951-1953 годах. В 1956-1958 годах, уже после взрыва линкора, в Севастопольской бухте обнаружили еще 19 немецких донных мин, в том числе три — на расстоянии менее 50 метров от места гибели линкора.

В пользу минной версии говорили и показания водолазов. Как свидетельствовал командир отделения Кравцов: «Концы обшивки пробоины загнуты вовнутрь. По характеру пробоины, заусенцам от обшивки, взрыв был с внешней стороны корабля».

Версия номер 2 — торпедная атака

Следующей была версия о торпедировании линкора неизвестной подводной лодкой. Однако при изучении характера повреждений, полученных линкором, комиссия не нашла характерных примет, соответствующих удару торпеды. Зато она обнаружила другое. На момент взрыва корабли дивизии охраны водного района, чьей обязанностью было стеречь вход на главную базу Черноморского флота, находились совсем в другом месте. В ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся; сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы бездействовали. Таким образом, Севастополь оказался беззащитен. И, теоретически, чужая подлодка вполне могла войти в бухту, выбрать позицию и нанести торпедный удар.

Практически же для полноценной атаки лодке вряд ли хватило бы глубины. Однако военным было известно, что на вооружении некоторых западных флотов уже стоят малые или карликовые подводные лодки. Так что на внутренний рейд главной базы Черноморского флота теоретически могла проникнуть карликовая субмарина. Это предположение, в свою очередь, породило другое — не замешаны ли во взрыве диверсанты?

Версия номер 3 — итальянские боевые пловцы

В пользу этой версии говорило то, что прежде чем встать под красный флаг «Новороссийск» был итальянским кораблем. А самый грозный подводный спецназ во время Второй мировой войны, «10-я штурмовая флотилия», был у итальянцев, и командовал им князь Джунио Валерио Боргезе, убежденный антикоммунист, якобы публично поклявшийся после передачи линкора СССР отомстить за такое унижение Италии.

Выпускника Королевского военно-морского училища Валерио Боргезе ожидала блестящая карьера офицера-подводника, чему способствовали знатное происхождение и отличные показатели в учебе. Первая субмарина под командованием Боргезе была в составе итальянского легиона, который, в рамках помощи Франко, действовал против республиканского флота Испании. После этого князь получил под свое командование новую подводную лодку. Позже Валерио Боргезе прошел курс специальной подготовки в Германии на Балтийском море.

По возвращении в Италию Боргезе получил под свое командование самую современную подлодку «Шире». Благодаря умелым действиям командира подводная лодка возвращалась обратно на свою базу невредимой из каждого боевого похода. Операции итальянских подводников вызвали неподдельный интерес у короля Виктора Эммануила, который удостоил князя-подводника личной аудиенции.

После этого Боргезе было предложено создать первую в мире флотилию морских диверсантов-подводников. Для нее были созданы сверхмалые подводные лодки, специальные управляемые торпеды, пилотируемые взрывающиеся катера. 18 декабря 1941 года итальянцы на карликовых подводных лодках скрытно проникли в гавань Александрии и прикрепили магнитные взрывные устройства к днищам английских линкоров «Вэлиэнт» и «Куин Элизабет». Гибель этих кораблей позволила итальянскому флоту на долгое время перехватить в свои руки инициативу в боевых действиях на Средиземном море. Также «10-я штурмовая флотилия» принимала участие в осаде Севастополя, базируясь в портах Крыма.

Теоретически, иностранный подводный крейсер мог доставить боевых пловцов на максимально близкое к Севастополю расстояние, чтобы те осуществили диверсию. С учетом боевого потенциала первоклассных итальянских аквалангистов, пилотов малых подлодок и управляемых торпед, а также принимая во внимание разгильдяйство в вопросах охраны главной базы Черноморского флота, версия о подводных диверсантах выглядит убедительно.

Версия 4 — английские диверсанты

Вторым подразделением мира, способным на подобную диверсию, была 12-я флотилия Военно-морских сил Великобритании. Командовал ею на то время капитан 2 ранга Лайонел Крэбб, также человек-легенда. В годы Второй мировой войны он руководил обороной британской военно-морской базы Гибралтар от итальянских боевых пловцов и по праву сам считался одним из лучших подводных диверсантов британского флота. Крэбб лично знал многих итальянцев из 10-й флотилии. К тому же после войны пленные итальянские боевые пловцы консультировали специалистов из 12-й флотилии.

В пользу этой версии выдвигается следующий аргумент — будто бы советское командование хотело оснастить «Новороссийск» ядерным оружием. Атомной бомбой СССР обладал с 1949 года, но морских средств применения ядерного оружия тогда не было. Решением могли стать только морские крупнокалиберные пушки, стреляющие тяжелыми снарядами на большое расстояние. Итальянский линкор для этой цели подходил идеально. Великобритания, представляющая собой остров, в этом случае оказывалась наиболее уязвимой мишенью для советских ВМС. В случае применения атомных взрывных устройств возле западного побережья Англии, с учетом розы ветров, которые в тех краях круглый год дуют на восток, радиационному заражению подверглась бы вся страна.

И еще один факт — в конце октября 1955 года британская средиземноморская эскадра проводила маневры в Эгейском и Мраморном морях.

Версия 5 — дело рук КГБ

Уже в наше время кандидат технических наук Олег Сергеев выдвинул еще одну версию. Линейный корабль «Новороссийск» был подорван двумя зарядами с суммарным тротиловым эквивалентом в пределах 1800 кг, установленными на грунте в районе носовых артпогребов, на незначительном расстоянии от диаметральной плоскости корабля и друг от друга. Взрывы произошли с коротким временным интервалом, обусловившим создание кумулятивного эффекта и нанесение повреждений, в результате которых корабль затонул. Подрыв же был подготовлен и осуществлен отечественными спецслужбами с ведома руководства страны исключительно во внутриполитических целях. В 1993 году стали известны исполнители этой акции: старший лейтенант спецназа и два мичмана — группа обеспечения.

Против кого была направлена эта провокация? Согласно Сергееву, прежде всего против руководства ВМФ. На этот вопрос через два года после гибели «Новороссийска», на пленуме ЦК КПСС 29 октября 1957 года, ответил Никита Хрущев: «Нам предложили вложить во флот более 100 миллиардов рублей и строить старые катера и эсминцы, вооруженные классической артиллерией. Мы провели большую борьбу, сняли Кузнецова… думать, заботиться о флоте, об обороне он оказался неспособным. Нужно все оценивать по-новому. Надо строить флот, но прежде всего строить подводный флот, вооруженный ракетами».

Десятилетний план судостроения, не отражающий в перспективе приоритет развития наиболее капиталоемких и выгодных для ВПК морских стратегических ядерных сил, объективно не мог поддерживаться военно-политическим руководством страны, что и решило судьбу главкома ВМФ Николая Кузнецова.

Гибель «Новороссийска» послужила началом масштабного сокращения Военно-морского флота СССР. На металлолом пошли устаревшие линкоры «Севастополь» и «Октябрьская революция», трофейные крейсеры «Керчь» и «Адмирал Макаров», множество трофейных подлодок, эсминцев и кораблей других классов довоенной постройки.

Критика версий

Критики минной версии заявляют, что к 1955 году источники электропитания всех донных мин неизбежно бы разрядились, а взрыватели пришли в полную негодность. До сих пор не было и нет аккумуляторов, способных не разряжаться в течение десяти и более лет. Также отмечается, что взрыв произошел через 8 часов швартовки линкора, а все немецкие мины имели часовые интервалы, кратные только 6 часам. До трагедии на бочке № 3 швартовались «Новороссийск» (10 раз) и линкор «Севастополь» (134 раза) в разное время года — и ничего не взрывалось. К тому же выяснилось, что на самом деле были два взрыва, причем такой силы, что на дне возникли две большие глубокие воронки, которые взрыв одной мины оставить не может.

Что же касается версии о работе диверсантов из Италии или Англии, то в этом случае возникает ряд вопросов. Во-первых, акция подобного масштаба возможна только при участии государства. И скрыть подготовку к ней было бы очень сложно, учитывая активность советской разведки на Апеннинском полуострове и влияние итальянской компартии.

Частным лицам организовать подобную акцию было бы не под силу — слишком большие ресурсы понадобились бы на ее обеспечение, начиная с нескольких тонн взрывчатки и заканчивая средствами транспортировки (опять же не забудем про секретность). Подобное допустимо в художественных фильмах типа «Псы войны», но в реальной жизни становится известным соответствующим службам еще на стадии планирования, как это было, например, с неудачным переворотом в Экваториальной Гвинее. К тому же, как признавались сами бывшие итальянские боевые пловцы, их жизнь после войны жестко контролировалась государством, и любая попытка на самодеятельность была бы пресечена.

К тому же подготовку к подобной операции следовало держать в тайне от союзников, в первую очередь от США. Узнай американцы о готовящейся диверсии ВМС Италии или Великобритании, они наверняка воспрепятствовали бы этому — в случае провала США долго бы не смогли отмыться от обвинений в разжигании войны. Совершать подобную вылазку против страны, обладающей ядерным оружием, в разгар Холодной войны было бы безумием.

Наконец, для того, чтобы заминировать корабль такого класса в охраняемой гавани, необходимо было собрать полную информацию о режиме охраны, местах стоянки, выходах кораблей в море и так далее. Сделать это без резидента с радиостанцией в самом Севастополе или где-то рядом невозможно. Все операции итальянских диверсантов во время войны проводились только после тщательной разведки и никогда «вслепую». Но даже по прошествии полувека нет ни одного свидетельства того, что в одном из самых охраняемых городов СССР, насквозь профильтрованном КГБ и контрразведкой, действовал английский или итальянский резидент, исправно поставлявший информацию не только в Рим или Лондон, но и лично князю Боргезе.

Сторонники итальянской версии утверждают, что через некоторое время после гибели «Новороссийска» в итальянской печати промелькнуло сообщение о награждении орденами группы офицеров ВМС Италии «за выполнение особого задания». Однако до сих пор никто не опубликовал ни одной фотокопии данного сообщения. Ссылки же на самих итальянских морских офицеров, которые когда-то кому-то заявляли о своем участии в потоплении «Новороссийска», долгое время были бездоказательны.

Да, информация о взрыве «Новороссийска» в западной печати появилась очень быстро. Но комментарии итальянских газет (с туманными намеками) являются обычным журналистским приемом, когда постфактум возникают «достовернейшие» свидетельства. Следует учитывать и тот факт, что свои более «молодые» линкоры, полученные обратно от союзников по НАТО, итальянцы пустили на переплавку. И не будь катастрофы с «Новороссийском», о линкоре «Джулио Чезаре» в Италии помнили бы разве что историки ВМС.

Запоздавшие награды

На основании доклада правительственной комиссии командованием Черноморского флота в ноябре 1955 года исполняющему обязанности главкома ВМФ СССР адмиралу Горшкову были отправлены представления о награждении орденами и медалями всех погибших вместе с линкором моряков. К наградам были представлены также 117 человек из числа тех, кто уцелел при взрыве, моряков с других кораблей, пришедших на помощь «Новороссийску», а также водолазы и врачи, отличившиеся в ходе спасательных работ. В Севастополь, в штаб флота, доставили необходимое количество наград. Но награждение так и не состоялось. Лишь через сорок лет выяснилось, что на представлении рукой начальника управления кадров ВМФ той поры была сделана пометка: «Адмирал т. Горшков не считает возможным выходить с таким предложением».

Только в 1996 году после неоднократных обращений ветеранов корабля правительство РФ дало соответствующие поручения Министерству обороны, ФСБ, Генпрокуратуре, Российскому государственному морскому историко-культурному центру и другим ведомствам. Главная военная прокуратура занялась проверкой материалов расследования, проводившегося в 1955 году. Засекреченные наградные листы на «новороссийцев» все это время хранились в Центральном военно-морском архиве. Выяснилось, что 6 моряков посмертно были представлены к высшей награде СССР — ордену Ленина, 64 (53 из них посмертно) — к ордену Красного Знамени, 10 (9 посмертно) — к орденам Отечественной войны 1-й и 2-й степени, 191 (143 посмертно) — к ордену Красной Звезды, 448 моряков (391 посмертно) — к медалям «За отвагу», «За боевые заслуги», Ушакова и Нахимова.

Поскольку к тому времени уже не было ни государства, под военно-морским флагом которого погиб «Новороссийск», ни советских орденов, все «новороссийцы» были награждены орденами Мужества.

мемориал на Братском кладбище в виде 12-метровой фигуры Скорбящего матроса, отлитой из бронзы гребных винтов линкора, установленный в 1963 году

Реальная причина гибели линкора.

Совершенно недавно информационные агенства сообщили , что ветеран итальянского подразделения боевых пловцов «Гамма» Уго Д’Эспозито признал, что итальянские военные причастны к затоплению советского линкора «Новороссийск». Об этом пишет 4Arts.

По словам Уго Д’Эспозито, итальянцы не хотели, чтобы корабль достался «русским», поэтому позаботились о том, чтобы его затопить.

Ранее версия о том, что «Новороссийск» затонул в результате диверсии, организованной итальянцами, не была официально подтверждена.

После гибели «Новороссийска» выдвигались различные объяснения возможной диверсии (по одной из них, взрывчатка якобы была спрятана в корпусе корабля уже в момент его передачи Советскому Союзу).

В середине 2000-х годов журнал «Итоги» , опубликовав материал на эту тему, поместил в нем рассказ некоего офицера-подводника Николо, якобы причастного к диверсии. По его словам, операцию организовал бывший командир подводных диверсантов Валерио Боргезе, после передачи корабля поклявшийся «отомстить русским и взорвать его во что бы то ни стало». Диверсионная группа, как утверждал источник, прибыла на мини-подлодке, которую, в свою очередь, тайно доставил грузовой пароход, прибывший из Италии. Итальянцы, как писало издание, оборудовали тайную базу в районе севастопольской бухты Омега, заминировали линкор, а затем вышли на подлодке в открытое море и дождались, чтобы их забрал «свой» пароход.

Теперь интересно, будут ли родственники погибших подавать иски в суд на Италию? Вот сайт посвященный линкору и морякам.

Теперь предлагаю посмотреть фото корабля.

После выхода Италии из войны страны-победительницы разделили итальянские боевые корабли в счёт репараций. Советский Союз претендовал на новые линкоры типа «Литторио», однако ему достался лишь устаревший «Джулио Чезаре». Сразу получить корабль не удалось, поэтому англичане временно передали СССР свой старый дредноут «Royal Sovereign», получивший в советском флоте название «Архангельск». В 1948 году, после того, как «Чезаре» отправился в советский порт, «Архангельск» был возвращён Англии для разделки на металлолом.

Хотя к концу войны в строю из советских тяжёлых кораблей оставались лишь два старых линкора — «Севастополь» и «Октябрьская революция», — СССР всё ещё имел амбициозные планы по строительству линейных кораблей, и для подготовки экипажей планировалось использовать «Чезаре».

9 декабря 1948 года «Чезаре» покинул ВМБ Таранто и перешёл в Аугусту, откуда 15 декабря направился в албанский порт Влёра (Валона). Там 3 февраля 1949 года состоялась передача линкора, получившего временное обозначение Z11, советской комиссии, во главе с контр-адмиралом Г. И. Левченко. 6 февраля на корабле был поднят военно-морской флаг СССР, а через две недели он вышел в Севастополь, прибыв в новую базу 26 февраля. Приказом по Черноморскому флоту от 5 марта 1949 года линкору присвоили название "Новороссийск".

"Джулио Чезаре" в достройке, Генуя осень 1913 года

"Джулио Чезаре", построение команды на корме 1925-1926 гг

"Джулио Чезаре" на маневрах, 1926 год

"Джулио Чезаре" в Таранто, октябрь 1937 года

"Джулио Чезаре" после модернизации, 1940 год

Повреждения надстроек "Джулио Чезаре" от попадания 381-мм снарядов с линкора "Уорспайт" в бою 9 июля 1940 года

Линейный корабль "Джулио Чезаре", 1941 год

37-мм спаренные автоматические установки на "Джулио Чезаре", май 1941 года

"Джулио Чезаре" в бассейне Маре Пикколо, Таранто ноябрь 1948 года

Линкор "Новороссийск" в Севастополе, 1949 год

"Новороссийск" в Севастополе, начало 1950-х годов

На палубе линкора "Новороссийск" в Севастополе, начало 1950-х годов

Главный калибр линкора "Новороссийск"

На палубе "Новороссийска", 1954 год

Линкор "Новороссийск" и танкер "Фиолент", 1954 год

Подъем линкора "Новороссийск", май 1957 года

Как известно, на пятом уровне в World of Warships жизни практически нет: большинство боев проходят в страданиях против седьмых уровней. Негатива для линкороводов добавляет то, что все линкоры этого уровня некомфортны: они очень медленные как по скорости хода, так и по скорости поворота башен (исключение — «Конго» с его 30 узлами).

К счастью, «Giulio Cesare» — первый линкор 5 уровня, комфорт игры на котором находится на уровне таких признанных имб эффективных кораблей, как «Scharnhorst» и «King George V».

Почему «Юлий Цезарь» удостоен такой характеристики:

1) отличная точность. Это хоть и не тот «крейсерский» разброс, который был на первой итерации теста, но снаряды летят непривычно кучно для линкора. Даже в небольшие цели (например, крейсер носом или острым ромбом) часто влетает большая часть залпа. Разумеется, рандом никуда не делся и ситуации, когда в удобную цель не попадает вообще ничего, тоже бывают. Но в целом количество ваншотов на этом линкоре явно выше, чем у конкурентов;

2) высокая скорость хода (27 узлов) и реактивные башни (36 секунд) — преимущество против прочих слоупоков на уровне очевидно;

3) очень эффективные фугасы. Хотя играть лучше на бронебойных, но если нужны фугасы, то это не «Шарнхорст» с его издевательскими 1000 урона за залп и редкими пожарами. «Giulio Cesare» на фугасах напоминает английский линкор: 5-10 тысяч прямого урона с залпа и постоянные пожары (шанс поджога вполне британский — 35%).

Вообще с британцами у этого корабля довольно много общего. Хорошая маскировка (с перком и камуфляжем — всего 11,4 км). Схожее поведение ББ: много цитаделей по крейсерам, но по линкорам в основном белый урон (за 30 боев видел 2 (две) цитадели ЛК — из «Миоги» и «Фусо»), хотя задержка взрывателя тут стандартная — 0,033 с. Слабая броня, правда, несколько другого свойства: урон от мелких снарядов она держит лучше, а вот цитадель снарядом калибра 356 мм и выше выбить довольно легко. Слабое ПВО — фактически, качать его бесполезно, нужно надеяться только на ордер союзников и маневренность.

Еще хотел бы отметить, что линкор очень хорош против классового врага — эсминцев. Многие из них считают его легкой добычей, как и остальных линкоров 5 уровня, но с его маневренностью торпедировать его не так уж просто, а быстрые и точные орудия «Цезаря» наносят чудовищный урон как фугасами, так и бронебойными (которые часто взводятся). Эсминцы 4-5 уровня с их небольшим количеством HP часто умирают после первого же залпа по ним, еще не успев хоть что-то сделать.

Тактика игры против седьмых уровней у меня выработалась такая. В начале боя выход на первую линию сразу за эсминцами, выбор удобной позиции (инвиз, напомню, 11,4 км) и быстрое уничтожение или превращение в инвалидов крейсеров и эсминцев противника. Дальше — отход чуть назад к основным силам и, пользуясь создавшимся численным преимуществом, методичный расстрел линкоров со средней дистанции бронебойными в борта и фугасами в другие проекции. Упаси боже упарываться в одиночку против линкора выше уровнем в ближний бой — залп «Нагато» или «Гнейзенау» даже в ромб снесет минимум пол-лица. А если действовать хладнокровно и следить за позицией на карте — играть против «семерок» комфортно.

Против 4-5 уровней же линкор играется практически лицом по клавиатуре. Можно даже не обращать внимания на линкоры с 305-мм орудиями и приторговывать, хотя и без фанатизма, бортом — урон они наносят умеренный. Тут испортить игру могут только турбосливные союзники или совсем уж грубые ошибки.

Неубиваемым танком «Цезарь», конечно, не является. Рецепт его уничтожения довольно прост — фокус нескольких кораблей и, желательно, налет авиации. Сам так пару раз умирал с 10К урона за бой, как и принимал участие в подобном забивании «Цезарей» противников. Никакие хилки тут не помогают, очки боеспособности заканчиваются очень быстро.

Что касается перков, то приоритетными для командира этого линкора являются «Отчаянный», «Противопожарная подготовка» и «Мастер маскировки». Остальные перки — вкусовщина: ПВО качать особо смысла нет, ПМК бесполезно, перки на живучесть существенной роли не играют.

Несмотря не то, что «Giulio Cesare», как и любой линкор 5-го уровня, имеет преимущества и недостатки, мое впечатление о нем, по сравнению с конкурентами, качественно отличается. Если на «Техасе», «Кениге» и «Октябрьской революции» мне после 30-35 боев, при результатах выше среднего, расхотелось играть, то «Цезаря» с удовольствием выкатываю и дальше.