Список персонажей «Звёздных войн.

Затем Верховный главнокомандующий Силами обороны Новой Республики .

основной галактический, хаттский, аквалишский, бокке, ласатнийский, иторианский, убезийский, эвокский и др.

В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d"un desastre publique, et je n"ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu"est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d"ami, mon cher. Decampez et au plutot, c"est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.

Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.

31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.

M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.

Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.

Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.

Ты наверно забыла, что я была лучшей, - тихо сказала арканианка. - не знаю, кто тебе что внушил - но я планирую тебя урыть.

Бет ухмыльнулась. Может, Ханна и была лучшей ученицей Наставницы, и преуспела в рукопашном бою - но у неё был учитель, которого ни у кого нет. Таллисибет не сильно одобряла отношения Учителя с этой Арден Лин - сама не понимала почему, но не одобряла - но не могла не признать, что та была Мастером с большой буквы.

В лице этой женщины Таллисибет нашла партнёра по спаррингам, которая не жалела её, и в то же время учила своему искусству - Терас-каси, что переводилось как "Железная Рука". Да, Айлина Чен тоже владела этой формой боя, но, во первых, ей до Арден было далек, а во вторых - за двадцать тысяч лет Терас-каси изменилось. Да, оно совершенствовалось, но сейчас те основы и приёмы, что были раньше, давно забыты.

Закрыв глаза, Таллисибет начала медитацию. Это была важная составляющая Терас-каси, и Викт не зря учил ей медитировать. Хотя, что в этом сложного? Но теперь Таллисибет была ему благодарна...

Всё закончилось быстро. Войдя в ближний круг, Таллисибет обманными движениями увела руки арканианки в нужном ей направлении, и, не давая той опомниться, тремя резкими ударами в горло повергла Ханну на пол.

Откашлявшись, Денг посмотрела на ней удивлёнными глазами.

Я не теряла времени зря, Денг. А вот ты, похоже, да.

Таллисибет! Это было... что это вообще было? - Наставница вошла на площадку. - Я даже не всё успела разглядеть! Ты должна мне показать те движения - немедленно!

Дождавшись, пока Мико выйдет из дуща, Арден спросла:

Чего так долго?

Устал маленько, - Викт улыбнулся. - Вот и решил понежится.

Весь день с Асокой занимался?

Ага. Пахал, как ломовая банта.

И как успехи?

Человек сел на кровать.

Ну... дело сдвинулось с мёртвой точки. Главное что? Правильно - мотивация!

Пододвинувшись к Викту, Лин протянула руки, начав массировать ему плечи.

О-о-х, - выдохнул Викт, - То, что надо. Золото моё... Люблю тебя.

Почему золото-то? - буркнула Лин, незаметно улыбаясь.

К слову пришлось, - ответил Викт, откидываясь назад, так, чтобы его голова оказалась у неё на коленях. - Могу холиниумом обозвать. Тысяча кредитов за грамм.

Болван, - Лин щёлкнула мужчина по носу.

Согласен.

Чуть спогодя Арден поинтересовалась:

Микоре... У меня тут есть идея. Насчёт... нас. Мы можем кое-куда слетать? Чтобы сделать это там?

Время есть. Если не слишком далеко - то можно. Но куда же?

Ну, я тут подумала... Ты же не знаешь, откуда родом. Это плохо, конечно, но ничего не поделаешь. Зато я знаю, где мой дом. Где был мой дом. Это не займёт много времени...

Хорошо, Лин. - Викт сжал ей руку, - Куда лететь?

Палава...

Палава? Это где?

Четыреста световых на северо-восток от Кайлора.

О, так это совсем близко. Хорошо. Если ты так хочешь - почему бы и нет. Только - мы не вызовем вопросов, прилетев туда? Ты же ведь была "Стальной Рукой Палавы", верно? Вдруг там тебя помнят?

Мара едва сдерживала свой гнев. Соло раскрыл имя еще одной Руки Императора – Роганда Исмарен. Мара знала ее, но никогда даже и представить не могла, что Роганда может быть кем-то большим, нежели обычной фавориткой Палпатина.
«Он говорил, что я была единственной, кто нес его волю…»

Хотя правда и стала для нее настоящим ударом, подозрения уже годами мучали Мару. Во время своей кампании против Новой Республики Траун назвал Мару прославленным агентом, как и «остальные Руки Императора». Но Траун есть Траун: никто не знал, то ли он выдал полезную информацию, то ли просто потянул за невидимые ниточки. С этой точки зрения можно легко все опровергнуть. Но в ее голове, словно летящие осколки разбитого вибролезвия, стали всплывать воспоминания.
Мара с абсолютной ясностью вспомнила одну встречу. Это был киборг, с головы до ног оснащенный металлическими схемами, – женщина, с которой Мара позже еще раз встретилась на Каприориле. Взглянув на нее, Мара разглядела в металлическом головном уборе свое собственное искаженное отражение. Затем Император попросил Мару оставить их. Проходя мимо женщины, Джейд почувствовала внезапную, необъяснимую, взаимную неприязнь, зарождающуюся, казалось, на молекулярном, бессознательном уровне – словно они оказались двумя одинаковыми полюсами магнитов. Она почувствовала издевательскую насмешку в глубине холодного взгляда киборга, словно той было известно что-то такое, чего не знала Мара.
И пока расстояние между ними увеличивалось, их взгляды ни на секунду не прекращали безмолвную дуэль. Краем уха Мара услышала, как Император произнес: «Проходи, Лумая. Ты станешь продолжением моей воли…»

У Палпатина было множество могущественных врагов. Чтобы уничтожить их, Сидиус нашел себе союзников среди разочаровавшихся джедаев – вроде Джерека и Адалрика Брандла, - предавших древний Орден. Именно из этих изменников и лично воспитанных последователей темной стороны Император сформировал элитную группу адептов, включавшую в себя существ с поразительным умом и чувствительностью к Силе. Эти могущественные и изобретательные приверженцы темной стороны стали известны как Руки Императора.

ЧЕРНАЯ ДЫРА

На протяжении почти всей Галактической гражданской войны один из агентов Империи как никто другой был скрыт непроницаемым и непреодолимым покровом секретности. Никто не видел истинного лица Руки Императора, известного как Черная Дыра. Те, кому приходилось иметь с ним дело, не могли точно описать это создание. Замкнутый в себе даже сильнее, чем известный своим затворничеством Палпатин, Черная Дыра использовал войска, агентов и дроидов, чтобы те доставляли его приказания в любые, даже самые невозможные, места. Когда же требовалось его личное участие, Рука Императора пользовался различными устройствами, обеспечивающими его присутствие в нужном месте.
В тех редких случаях, когда его можно было «увидеть», Черная Дыра появлялся в форме абстрактного голографического изображения. Изменяющаяся в размерах от 1,8 до 3 метров голограмма представляла собой расплывчатый силуэт гуманоида, чья иллюзорная поверхность выглядела словно изменчивое звездное небо, весьма похожее на переливающиеся накидки Пророков темной стороны. На выгнутой формы голове не было никаких отличительных признаков. Голос, сопровождавший изображение, был невозмутимым и обескураживающе бесполым. Еще одним эффектом от голопередачи являлась необъяснимая волна холода. Действительность этого феномена вряд ли была доказуема, и ни один из датчиков не подтвердил реального понижения температуры. Тем не менее, те немногие, кто получал голопередачи от этого создания, клялись, что ощущали, как стыла кровь у них в жилах.
Император даровал Черной Дыре беспрецедентный контроль над всем ГолоНетом. Так как эта межзвездная система связи была закрыта для публичного использования и перешла в ведение военных, это означало, что у Черной Дыры была прямая связь с каждым кораблем Имперского флота. С помощью голопроектора Черная Дыра мог оказаться на борту любого транспортного средства. Теоретически он был способен появиться даже на немногочисленных гражданских терминалах ГолоНета, разбросанных по всей Галактике.
Как и остальные Руки Императора, Черная Дыра владел секретами темной стороны Силы. Но в отличие от других агентов Императора, специализировавшихся на использовании Силы в военных целях, Черная Дыра сосредоточился на применении страха. Паранойя – вот источник его могущества.
Способности Черной Дыры в предсказывании будущего не имели себе равных. Будучи в свое время одним из Пророков темной стороны, он впечатлил Палпатина своими безошибочно сбывающимися видениями. Такой талант не мог остаться незамеченным, и Черную Дыру из Пророков направили в Имперскую разведку. Это было как нельзя кстати для Черной Дыры, так как он предчувствовал, что остальные Пророки уже были готовы выступить против него.
Будучи главой Разведывательного управления Империи, Черная Дыра обладал уникальным доступом к бездонному морю информации. Он почти не вмешивался в практически идеальную рутинную работу разведки – впрочем, и поблажек никому не давал. Вместо этого он, уединившись в своем убежище, корпел над бесчисленными документами, попадающими на его стол, и ожидал откровений темной стороны о дальнейших действиях.
Истинный облик Черной Дыры, который на самом деле был дряхлым стариком, был известен лишь небольшой горстке существ. Еще меньшее количество знало о месте его происхождения. По слухам, Черная дыра некогда был талантливым мелким служащим Сената, которого Палпатин взял под свое крыло. По другой версии, он мог являться младшим сотрудником великой библиотеки Храма джедаев, которого поглотила темная сторона.
Впрочем, кем бы ни было это создание в юности, человек, ставший Черной Дырой, отрекся от своей прежней личности, полностью отдавшись темной стороне. Губительная мощь иссушила его тело, сделав немощным и дряхлым. Здоровье Черной Дыры было настолько слабым, что он проводил целые дни в специальной камере, поддерживающей его жизнь. Чтобы обеспечить своего агента хоть какой-то мобильностью, Палпатин пожаловал ему в дар неймодианскую механическую конструкцию с насекомоподобными ногами, способную транспортировать шарообразную камеру. Пробыв в должности главы разведуправления несколько лет, Черная Дыра стал одержим необъяснимым страхом, что, оставаясь на Корусканте, он подвергает свою жизнь опасности. Рука Императора перенес свой штаб на флагманский корабль «Сингулярность» и провел остаток своей карьеры в постоянных путешествиях.
Черной Дыре было доступно огромное количество ресурсов. Под его командованием находились как минимум один звездный разрушитель и приписанные к нему личный состав и истребители. Черная Дыра приказывал своим подчиненным облачаться во все черное, под стать его собственному эксцентричному виду. Его звездный разрушитель «Сингулярность», вспомогательное крыло СИД-истребителей, 123-я группа «Ночной охотник» и дивизия штурмовиков – все были выкрашены в черный цвет. Это было не просто декорацией: стигийско-триприсматический полимер предоставлял лучшую защиту от вражеских сенсоров.
Дальнейшее падение Руки Императора на темную сторону пагубно сказалось на его психике, с каждой медитацией, с каждым видением делая его все слабее. Черная Дыра канул в неизвестность во время Галактической гражданской войны – судьба, вполне соответствующая его псевдониму.
Во время войны с воскрешенным Императором, часть войск Черной Дыры присоединилась к различным осколкам Империи, включая силы Карнора Джакса. После исчезновения Черной Дыры, руководство Имперской разведкой перешло к Исанне Айсард.

РОГАНДА ИСМАРЕН

Роганда Исмарен и ее брат Лаган во время джедайской Чистки скрывались на планете Белсавис, но их обнаружили, забрали у родителей и доставили к инквизитору Амисе Дарис . Беспощадный инквизитор убила Лагана прямо на глазах у Роганды.
Исмарен поклялась достичь могущества, достаточного для того, чтобы не повторить судьбу брата. От природы наделенная невероятной красотой, Роганда быстро осознала, какую власть она имеет над мужчинами. Пользуясь своими способностями словно джедай-военачальник, Роганда покоряла неприступные сердца мужчин из бомонда Имперского Центра: ее кремового цвета кожа и необычные иссиня-черные волосы распаляли их воображение, а детские кокетство и хрупкость этой женщины потакали их мужскому самолюбию. Благодаря своему мастерству плотских интриг, Исмарен удалось оказаться в числе избранных придворных Императора. И тогда она положила глаз не на кого иного, как самого правителя галактики.
Учитывая ее чувствительность к Силе, Роганда быстро оказалась среди любовниц Палпатина. Когда же она забеременела – чего не удалось другим наложницам, - Исмарен поняла, что ее дни в качестве любовницы сочтены. То, что Сидиус на самом деле не был отцом ребенка, не играло никакой роли: при дворе приличия были важнее правды. В результате, благодаря своей невероятной решимости и с помощью уговоров, она стала одной из Рук Императора.
Используя свою таланты обольстительницы, Роганда вытягивала все тайны из врагов Палпатина – не такая уж сложная задача, учитывая, как они были ей восхищены. Одновременно Исмарен растила своего чувствительного к Силе сына Айрека в качестве наследника палпатиновского трона. Она не могла представить для человека, убившего ее семью, мести лучше, чем отобрать его Империю, используя для этого его же собственного «сына».
Но Палпатин погиб слишком рано. Взращиваемый в окружении темной стороны восьмилетний Айрек был не готов взять бразды правления в свои руки – законность его назначения главой государства несомненно была бы оспорена, да и сам он был недостаточно силен, чтобы обуздать вырвавшихся из под контроля имперских военачальников. А когда Триокулуса, как законного сына Палпатина, короновали Императором, Роганде оставалось только стиснуть зубы. В ожидании благоприятного момента, она вместе с Айреком скрылась на Белсависе, чтобы сделать свой ход, когда подвернется удобный случай.

ЛУМАЯ

Шира Бри родилась на Имперском Центре и была воспитана в соответствии с Новым Порядком. Почувствовав в ней Силу, Дарт Вейдер направил девушку на ускоренный курс тренировок для поступления в Имперское разведывательное управление. Шира стала профессионалом во всех боевых искусствах: от эчани до ногрийского става, – а ее тело было биологически усилено. После выпуска Бри, Вейдер договорился с директором разведки Айсардом о том, чтобы послать девушку на одиночное задание. В доказательство ее блестящей подготовки, Шире было поручено устранить самого Люка Скайуокера. Вейдер знал, что для лидера повстанцев она окажется крепким орешком.
Во время одного из космических сражений Скайуокер сбил ее истребитель, но измененная физиология вкупе со способностью погружаться в Силовой транс позволили девушке выжить в космосе. Когда Вейдер обнаружил ее парящей в искореженном СИДе, ситуация очень напоминала ту, в которой оказался он сам после взрыва Звезды Смерти. Сит почувствовал между собой и Широй какое-то странное родство – ничего подобного он не испытывал с тех пор, как узнал о существовании собственного сына. Как и давние ранения Вейдера, для того, чтобы выжить, девушке потребовались кибернетические импланты. Создание, что получилась в результате, больше не было Широй Бри. Ее место заняла темная леди Лумая, начавшая тренироваться во владении Силой.
Повелитель Тьмы понимал, что ему не удастся вечно скрывать темную леди от Палпатина. Именно поэтому Вейдер решил спрятать подопечную под самым носом у Императора, представив Лумаю в качестве еще одной Руки. Сидиус с радостью принял подарок.
Во время битвы при Эндоре Лумая скрывалась на планете Зиост, где она изготовила свой световой хлыст. Оружие было оснащено многохвостовой плетью, формирующейся из вейдеровского осколка кристалла Кайбурр, и было отделано практически неразрушимым мандалорским железом. Вернувшись после известия о гибели своего любимого повелителя, Лумая объединилась с еще одним чувствительным к Силе существом по имени Флинт. Вместе они схлестнулись с нагаями, но потерпели поражение. Оставшись в одиночестве, темная леди стала заниматься поиском кораблей, чтобы восстановить свой потрепанный флот. Кроме того, она подала прошение Исанне Айсард о вступлении в Императорскую гвардию. Снежная Королева согласилась, но с одним условием: Лумая должна будет «напомнить» имперским исследователям в астероидном поясе Крон об их обязанностях и выследить разыскиваемую преступницу по имени Мара Джейд.
Как и Бейн после битвы за Руусан, темная леди вновь скрыла Орден ситов в тени. Потеряв Флинта, Лумая стала подыскивать себе нового ученика. Карнор Джакс, один из ее новых императорских гвардейцев, проявлял немалый потенциал.
Во время своего отшельничества темная леди училась, сочетая традиционные пути ситов с инновационной тактикой, становясь от этого лишь сильнее.

САРКЕВ КВЕСТ

Саркев Квест был неудавшимся джедаем, работавшим в Сельскохозяйственном корпусе, откуда его и забрал Император.
Служба Квеста Палпатину была двоякой. Днем он был лихим повесой при Императорском дворе, как и Роганда Исмарен несколькими годами позже. (И никто не удивился, что впоследствии у двух Рук появился общий ребенок) Ночью же Саркев становился лазутчиком Палпатина, шпионившим за его политическими врагами вроде Сети Ашгада или моффа Флирри Ворру. Благодаря природному обаянию Квест заполучил множество союзников, став первым приверженцем темной стороны, вошедшим в Правящий Совет Империи.
После смерти Императора Палпатина в битве при Эндоре, Саркев пресек попытки Правящего Совета вырвать контроль над Империей у Великого визиря Сэйта Пестажа. Когда же сам Пестаж погряз в экспериментах с темной стороной, он решил доверить наведение порядка своему клону. Но из-за того, что ускоренно выращенный двойник стал проявлять признаки безумия, Квест покинул Сэйта, примкнув к Правящему Совету и Айсард.
Квест был абсолютно согласен с часто цитируемой фразой Пестажа: «Без могущества ты труп». В результате, когда от Сэйта перестали приходить какие бы то ни было вести, Саркев предположил, что тот погиб во время одного из своих экспериментов с темной стороной. Квест заключил союз с амбициозным и харизматичным, к тому же чувствительным к Силе императорским гвардейцем по имени Карнор Джакс. Показательно попросив у Карнора поддержки, Квест добился расположения императорского гвардейца и Совета и заполучил такую власть, о которой раньше не мог и мечтать.
Когда Сидиус воскрес, Квест снова присягнул на верность своему прежнему повелителю, предложив сделать «верного» Джакса одним из верховных стражей, поставив тем самым Карнора в удобную для устранения Палпатина позицию. Приняв решение удержать с таким трудом завоеванный авторитет, Правящий Совет Империи поддержал Джакса и Квеста, выделив им деньги на взятку для врача Императора, чтобы тот повредил клонов Палпатина. Когда все двойники погибли, Джакс и Квест захватили власть.
Под защитой Карнора Саркев, превысив свои полномочия в Совете, предал Са-Дая и Нефту - членов совета, также владеющих темной стороной – и заключил под стражу своих противников. Однако его тирания продлилась недолго – Кир Кейнос убил Джакса. Правящий Совет Империи тут же выступил против Квеста и, после недельных пыток и нехарактерных для него неэстетичных воплей, Рука был выброшен, словно мусор, на Нар-Шаддаа.

АРДЕН ЛИН

Последователи Палавы полностью посвящали себя созерцанию жизни всего сущего, в совершенстве постигая благодаря этому технику Силового транса. Самое долгое погружение в подобное состояние длилось целых семьдесят лет, в течение которых Последователи практически не старели. Но достичь самых глубин потоков Силы и погрузиться в темную ее сторону мыслителям удалось только с постижением боевого искусства тёрас-каси.
Существовали мастера тёрас-каси, подобные джедаям, но вот Силу они использовали во зло. Одним из таких мастеров и была Арден Лин. Вместе со своим возлюбленным Зендором - изгоем из династии Каши-Мер – и его подручными, она несла опустошение во времена Первого Великого Раскола. Когда Лин оказалась загнана в угол мастером-джедаем Авдристой Пиной, она воспользовалась могущественным талисманом Каши-Мер, чтобы уничтожить врага. Но перед смертью Пина применил ужасающую технику Силы морихро , чтобы прекратить функционирование организма Арден и остановить ее сердце.
Несмотря на ужасающее стечение обстоятельств, Лин выжила. Спустя тысячелетия Арден таинственным образом объявилась вновь в конце джедайской Чистки и оказалась в руках у охотников на джедаев. Однако Лин сражалась вполне достойно: перед тем, как великий инквизитор Торбин отсек ей руку, она ранила инквизитора Тремэйна и убила инквизитора Дарис. Тремэйн собирался убить женщину, но Торбин посчитал, что Палпатин может счесть ее исключительное боевое мастерство весьма полезным.
К счастью для Арден, Император разглядел в ней огромный потенциал. Кроме превосходного владения тёрас-каси, Лин умела причинять вред энергией звука и создавать звуковые ударные волны невероятной мощности. Пообещав призвать дух ее возлюбленного из Хаоса , Палпатин убедил женщину служить ему, заменив ее утраченную руку конечностью одного из древних боевых дроидов.
Годами Лин, следуя приказам Сидиуса, делилась своими секретами, тренируя магов Бисса и верховных стражей. Но в конце концов она поняла, что Палпатин не собирается выполнять свое обещание. В результате, когда первая Звезда Смерти оказалась уничтожена, а Император поручил Арден ликвидировать ключевых членов Альянса повстанцев, Лин тут же воспользовалась предоставленной свободой. Она сбежала, занявшись поиском и обучением собственных подопечных, чтобы выдвинуть их против Палпатина. Ее попытка похитить Императора для мятежного гранд-адмирала Заарина провалилась. Лин бежала, преследуемая до сих пор таившим на нее злобу верховным инквизитором Тремэйном.
Теперь же Арден занялась поисками талисмана Каши-Мер, который однажды позволил ей держать в страхе всю галактику и обмануть смерть, и, возможно, вернет теперь к жизни ее возлюбленного Зендора.

МААРЕК ШТЕЛЬ

Маарек, единственный сын Керека и Марины Штель, вырос на провинциальной планете, проводя все свое свободное время в гонках на свупах. Когда Империя захватила систему Тарун, юношу разлучили с семьей и призвали в имперскую техническую службу. Это дало Маареку возможность познакомиться с имперскими СИД-истребителями, на которых он совершал многочисленные «тестовые полеты» после того, как заканчивал их ремонт. Во время одного из таких тестов ему повезло прийти на помощь адмиралу Мордону, после чего юноше предложили присоединиться к Имперскому флоту.
Вскоре после поступления на флотскую службу, Маарек получил статус пилота-аса. Его молниеносный взлет по карьерной лестнице вкупе с чувствительностью к Силе привлекли к Штелю внимание Тайного Ордена Императора – секретной группы последователей темной стороны, так же известной как Пророки темной стороны. Мгновенно получивший признание за свои способности, юноша был всецело доволен собственной жизнью. Но позже он кардинально пересмотрел свои взгляды на имперский порядок, когда выяснил, что его отец находится в тюрьме. Тем не менее, когда бывшая Рука Императора Арден Лин попыталась похитить Палпатина, Маарек помог Дарту Вейдеру спасти Императора, сорвав попытку государственного переворота.
Сидиус крайне заинтересовался Штелем. Когда Пророки узнали о чувствительности Маарека к Силе, им было поручено заняться обучением юноши. Способности Маарека очень быстро проявились в полной мере, но самым эффективным его инструментом все равно оставался СИД-истребитель – своеобразная альтернатива световому мечу. Штель научился прощупывать вражеские корабли, обнаруживая их уязвимые места, и предугадывать маневры противника. Впечатленный Палпатин пожаловал новой Руке титул тана и приписал юношу к своему легендарному эскортному крылу истребителей «Меч Императора». Однако продажность Империи по-прежнему не давала покоя Маареку.
При более близком знакомстве с подлостью и злокозненностью имперцев, проявившимися после смерти Императора в битве при Эндоре, вера Штеля в Империю пошатнулась еще сильнее. Но за последовавшими затем беспорядком и отчаянием, в жизни Маарека появился барон Сунтир Фел. В этом человеке Штель увидел благородство и честь, которых больше не мог встретить в Империи. Присоединившись к легендарному 181-му летному крылу, тан Штель возобновил верную службу своему государству.

ДЖЕНГ ДРОГА

Среди всех Рук Палпатина, всех его адептов темной стороны, Пророков, штурмовиков и императорских гвардейцев не было никого вернее, чем мрачный, замкнутый в себе Дженг Дрога. Он питал истинную любовь к Палпатину, подобно той, что питает к своему хозяину ворнскр. Полное лишений и испытаний прошлое превратило Дрога в человека, кипящего от эмоций, которые он выплескивал в отточенном обращении со световым мечом и погружении в постоянное одиночество.
Обладая сильной ментальной связью с Императором, Дженг руководил остальными Руками и охранял личную яхту Палпатина, «Тень Императора». Он сопровождал Сидиуса на Бисс, где тот проверял своих клонов, и в гробницы повелителей ситов на Коррибане. Вскоре после битвы при Явине Дрога спас своего испуганного хозяина, когда тот привел в ярость мумифицированного сита, потребовав раскрыть знания темной стороны. И пока Палпатин восстанавливался в камере с бактой на Имперском Центре, Дженг разбирался с одним из клонов Императора.
В момент «смерти» Сидиуса в битве при Эндоре, Дрога впал в необъяснимое безумие, вырезав всю свою команду и утопив «Тень Императора» в океане на планете Каал. Даже будучи погибшим, Палпатин применил знания темной стороны, полученные годами ранее от повелителей ситов, чтобы прорвать само пространство и сквозь световые годы перенести свой дух в тело Дженга. Влияние колоссальных размеров темной силы Палпатина вызвало у Руки Императора буйное помешательство. В конце концов Великий визирь Пестаж разыскал Дрога и извлек дух Императора из его тела. Так Дженг в очередной раз спас своего хозяина.
Дрога отговаривал Палпатина лично лететь на Ондерон, чтобы заполучить новорожденного Энакина Соло в качестве своего нового тела, но Сидиус проигнорировал слова подчиненного. Пока Дженг ожидал своего хозяина, у него было видение, что Император находится в опасности, поэтому Дрога бросился на помощь, но опоздал. Говорят, что когда Палпатин умер окончательно, ментальный крик Дженга можно было слышать в Силе несколько дней.
Дрога чувствовал себя лично ответственным за гибель Палпатина, так как считал своей обязанностью – более того, судьбой – защищать Сидиуса. Рука Императора вернулся на Каал, где Император был к нему ближе, чем когда-либо, и стал ждать, что его мастер восстанет из мертвых в очередной раз .

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА

Над статьей работали:
Авторы: Абель Пенья , Хуан Шварц , Пабло Идальго
Художник: Джо Коррони
Перевод:
Редакция и коррекция: , ,
Статья впервые опубликована 1 мая 2001 года в журнале Star Wars Gamer № 5
© Гильдия архивистов , 2012

Б

В

• Финисс Валорум - был канцлером Республики с 40 - 32 ДБЯ, обвиняемый в коррупции и бюрократии. Во время конфликта Торговой Федерации и планеты Набу королева Амидала (с подачи сенатора Палпатина) вынесла вотум недоверия Валоруму, и общим голосованием тот был смещён с поста правителя Республики. Вскоре на его место был избран Палпатин.
• Дарт Вективус - был директором добывающей шахты «Джонекс 8 11» (звёздная система MZX32905), около планеты Биммиель. Столкнувшись с Тёмной стороной силы на шахте, занялся её исследованием, позже стал Тёмным лордом ситхов под именем Дарт Вективус. Несмотря на приверженность Тёмной стороне сохранил свои старые принципы и моральные устои, благодаря чему остался справедливым и уравновешенным, не поддавшись соблазну власти.
• Асажж Вентресс (Asajj Ventress ) - тёмный джедай из Датомира, в прошлом - помощница графа Дуку и сестра ночи, в настоящем - охотница за головами. Согласно роману «Тёмный последователь» погибла на планете Кристоффсис, в который раз попытавшись убить своего заклятого врага-графа Дуку.
• Тон Ви (Taun We ) - помощница премьер-министра Камино, сопровождала Оби-Вана Кеноби во время его визита в центр клонирования и тренировки солдат-клонов.
• Мейс Винду (Mace Windu ) - самый молодой глава Высшего Совета джедаев за всю историю Ордена.
• Максимилиан Вирс (Maximilian Veers ) - генерал бронетанковых войск Империи, один из немногих имперских офицеров, завоевавший доверие и уважение Дарта Вейдера.
• Квинлан Вос (Quinlan Vos ) - мастер-джедай, генерал Республиканской армии во время Войн клонов.
• Восск (Vossk ) - один из лидеров Гильдии охотников за головами.
• Ади Галлия - Мастер джедай долгое время оставалась членом высшего совета. После погибла от рук Саважа Опресса.
• Гален Марек (Galen Marek , также известен как «Старкиллер» (Starkiller ) и «Ученик» (The Apprentice )) - антигерой вселенной «Звёздные войны». После того, как Дарт Вейдер убил отца Галена, мальчик рос под присмотром повелителя ситхов и стал его тайным учеником под именем «Старкиллер» .
• Нут Ганрей (Nute Gunray , варианты транскрипции - Нуте Ганрей, Ньют Ганрей) - вице-король (наместник) Торговой Федерации. Лично принимал участие в оккупации Набу, был инициатором многочисленных покушений на Падме Амидалу . Под его руководством Торговая Федерация стала одним из самых крупных поставщиков боевых дроидов в армию . Был убит Дартом Вейдером вместе с другими членами Совета сепаратистов на Мустафаре.
• Гепта Рокар - последний из ордена Волшебников Тунда.
• Генерал Гри́вус (General Grievous , имя при рождении - Кимаен джай Шилал (Qymaen jai Sheelal )) - Верховный главнокомандующий армии дроидов Конфедерации независимых систем .

Д

• Датка Грауш - чувствительный к Силе чистокровный мужчина-ситх,Тёмный владыка ситхов, живший примерно за 7 000 лет до битвы за Явин. Он принимал активное участие в одной из периодически вспыхивавших на Коррибане гражданских войн. Чтобы одержать преимущество в войне он, будучи весьма искушённым в ситской алхимии и магии, он в конечном итоге объединил эти две науки в одну, по сути став отцом-основателем традиций ситской некромантии, и с её помощью создал себе армию из живых мертвецов, так называемых «коррибанских зомби», благодаря чему он в итоге одержал победу, и взял под контроль две трети планеты. Его правление длившееся 50 лет ознаменовалось беспрецедентными по размаху жестокостью и террором, чрезмерными даже для ситов. Ещё при жизни он заменил своё сердце на наполненный Силой кристалл, получивший название «Сердце Грауша», однако примерно за 6 950 лет ДБЯ он погиб, почти в самом начале Столетней Тьмы, как считается в результате теракта. Возможно, что к этому как-то причастны джедаи-изгнанники во главе с Аджантой Поллом, примерно в то же время прибывшие на Коррибан. Согласно ситским традициям Датка, вместе с его мечом, голокроном, и ситским амулетом был похоронен в гробнице, в долине Голг, а его дух, как это часто бывало в те времена, остался в гробнице, где покоилось его тело. Много тысяч лет спустя, примерно за полгода до битвы за Явин на Коррибане потерпел крушение пиратский корабль «Храбрость Джинни» под командованием капитана Наза Фельода. Записи в бортовом журнале указывают на то что призрак Датки Грауша всё ещё не успокоился к тому времени.
• Дарт Десолоус (Darth Desolous ) - джедай, ставший ситом.
• Джабба Хатт (Jabba the Hutt , полное имя - Джабба Десилийк Тиуре) - криминальный авторитет и гангстер , самый влиятельный лидер преступных кланов хаттов .
• Декстер «Декс» Джеттстер (Dexter Jettster ) - в прошлом старатель на Субтерреле, затем торговец оружием, позднее ресторатор. Был известен как хороший и надёжный информатор джедаев, участник антиимперского сопротивления.
• Врад Додонна (Vrad Dodonna ) - сын генерала Яна Додонны, пилот звёздного истребителя Альянса повстанцев. Погиб после Битвы при Явине, уничтожив звёздный суперразрушитель «Палач», с помощью которого Дарт Вейдер собирался уничтожить повстанцев вместе с планетой Явин IV .
• Ян Додонна (Jan Dodonna ) - блестящий тактик и стратег , капитан одного из первых «звёздных разрушителей» времен Галактической Республики, затем один из первых генералов Повстанческого Альянса. Совместно с Адаром Таллоном написал книгу о современном космическом бое.
• Мара Джейд Скайуокер (Mara Jade Skywalker ) - была поочерёдно «Рукой Императора», контрабандисткой (заместитель Тейлона Каррда), позже - мастером-джедаем и членом Высшего совета джедаев, супруга Люка Скайуокера , учитель Джейны Соло.
• Адмирал Джерджеррод (Jerjerrod ) - адмирал Старой Республики, был другом и сторонником Верховного канцлера Палпатина .
• Тианн Джерджеррод (Tiaan Jerjerrod ) - внук адмирала Джерджеррода, имперский генерал, затем мофф (губернатор) Сектора Кванта, руководил постройкой второй «Звезды смерти» над Эндором
• Дурдж - представитель расы Ген"Дай, один из самых знаменитых охотников за головами в последние десятилетия существования Старой Республики. Был нанят Джаббой Хаттом и ему пришлось сотрудничать с десятилетним Бобой Феттом . Считаясь погибшим на Муунилинсте, тем не менее выжил, и в 20 ДБЯ был убит Энакином Скайуокером, который во время боя на борту корабля загнал наёмника в спасательную капсулу, а после, использовав Силу, забросил её в недра центральной звезды системы Картакк.
• Дио Лекси - сенатор от планеты Юайтер в начале Войн клонов, член Комитета лоялистов, выступавших против ограничения полномочий Сената и расширения власти центрального правительства. Убита.
• Дурга Хатт (полное имя-Дурга Бесадии Тай, известен также как Его Великотучность Повелитель Дурга)-хатт из каджидика (клана) Бесадии, преемник прежнего главы этого клана-хатта Арука, гермафродит с мужской личностью, оранжевого цвета глазами, и большим родимым пятном на левом глазу, гангстер (как и все хатты), он уже в возрасте 100 лет (подростковый возраст для хаттов) начал постигать азы ведения бизнеса, и стал правой рукой своего родителя Арука, а когда тот умер,Дурга заподозрил, что отца убили. В отчаянии Дурга обратился за помощью к главе криминального синдиката «Чёрного солнца» принцу Ксизору, и в обмен на немалый процент от бизнеса клана Бесадии по обработке спайса на планете Илезия, тот согласился, а позже выяснил что к убийству был причастен тогдашний глава каджидика Десилийк,Джиллиак Десилийк Тирон, дядя Джаббы Хатта, который распорядился отравить Арука с помощью одного очень редкостного и мощного наркотика, из-за чего в итоге Арук и умер в мучительной ломке. Узнав об этом Дурга, взбешённый, согласно старым хаттским традициям, вызвал Джиллиака на дуэль, и убил, а позднее на некоторое время стал одним из виго (членов Правящего Совета) в синдикате «Чёрное Солнце», однако после гибели главы организации принца Ксизора решил действовать самостоятельно. Для начала он основательно потеснил клан Десилийк, и сделал клан Бесадии доминирующим на всей планете Нал Хатта, а потом решил уничтожить Новую Республику, создав для этого новое супероружие - так называемый «Меч Тьмы», построенный на основе похищенных из архива на Корусканте чертежей «Звезды Смерти», конструкция которого изобиловала различными техническими просчётами, в частности из-за скупости Дурги при закупке нужных материалов, и из-за привлечения к постройке станции представителей сомнительно разумной расы тауриллов, которых очень легко было отвлечь от выполняемой ими работы. К тому же когда Новая Республика узнала о том, что именно затеял Дурга, то на уничтожение корабля была послана диверсионная группа, впрочем потерпевшая неудачу (два её члена погибли, а командир группы, республиканский генерал разведки Крикс Мадина был собственноручно застрелен Дургой), а когда республиканский флот появился чтобы уничтожить «Меч Тьмы», то Дурга попытался удрать от них на своём корабле сквозь астероидное поле, который, однако, был раздавлен двумя массивными астероидами, так и не успев сделать ни одного выстрела, а сам Дурга бесславно погиб вместе с ним. После смерти Дурги новым главой клана Бесадии стал двоюродный брат Дурги,Борга Бесадии Диори, который несмотря на огромные трудности всё же сумел сохранить контроль клана Бесадии над планетой Нал Хатта.
• Граф Дуку , он же Дарт Тиранус (Count Dooku / Darth Tyranus ) - наследный граф Серенно, один из учеников Йоды и учитель Квай-Гона. Был одним из величайших джедаев в Галактике, имея великий дар соединяться с Силой как оратор , философ и боец на световых мечах . Перейдя на Тёмную сторону силы стал Тёмным владыкой ситхов , создал и возглавил Конфедерацию Независимых Систем . Убит Энакином Скайуокером по приказу Палпатина.
• По Дэмерон (Poe Dameron ) - пилот Сопротивления, коммандер эскадрилий.
• Кип Дюррон (Kyp Durron ) - сын политических заключённых, в юности под влиянием духа древнего Лорда ситхов Экзара Куна оказался на Тёмной стороне силы , и, снедаемый жаждой мести за смерть своих родителей, с помощью супероружия «Сокрушитель Солнц», уничтожил систему Каррида, в которой находился крупнейший центр по подготовке имперских штурмовиков, но позже вернулся к свету. Один из первых учеников Люка Скайуокера, мастер-джедай, склонный действовать агрессивно, участвовал в войне против юужань-вонгов.

З

• Тайбер Занн (Tyber Zann ) - криминальный лидер, создатель преступной организации известной как Консорциум Занна
• Дарт Занна - ситх, ученица Дарта Бэйна.
• Зен Митов - Джедай, родился после явинской битвы. Был единственным джедаем обладавшим тёмным световым мечом.

И

• ИГ-88 (IG-88 ) - серия боевых дроидов 4-го класса, разработанная компанией «Лаборатории Холован». Всего было сделано 4 IG-88, вошедшие в число самых печально известных «охотников за головами» в Галактике. Состояли на службе у Джаббы Хатта .

Й

• Йода (Yoda ) - гранд мастер-джедай, один из самых старых членов Совета джедаев, один из мудрейших и сильнейших членов Ордена. Учитель графа Дуку , Цина Драллига, Кита Фисто, Ки-Ади-Мунди, Оппо Ранцизиса, Квай-Гона Джинна , Люка Скайуокера и многих других джедаев.

К

• Каррд, Тейлон (Talon Karrde , он же «Коготь») - контрабандист и торговец информацией, вынужденно примкнул к Новой Республике.
• Кайл Катарн (Kyle Katarn ) - был Имперским штурмовиком, позднее узнав, что его отец был убит не повстанцами, а наоборот, за участие в Повстанческом альянсе , перешёл на его сторону. Считался одним из сильнейших бойцов в Расширенной вселенной Звёздных Войн.
• Капитан Рекс - командир 501-го легиона клонов, участник битвы на Джеонозисе, а также многих других баталий в истории войны клонов.
• Оби-Ван «Бен» Кеноби (Obi-Wan «Ben» Kenobi ) - мастер-джедай, магистр Совета Джедаев, Верховный генерал Республики . Ученик Квай-Гон Джинна и Йоды , учитель Энакина и Люка Скайуокеров .
• К"Крухк (K’Kruhk ) - чувствительный к Силе мужчина из расы вифидов, джедай времён заката Старой Республики, ученик Лилит Тусиз, благополучно пережил Войну клонов,Приказ 66,время владычества Империи, войну с юужань-вонгами, и время возвышения Единых ситов Дарта Крайта. Член Нового Ордена джедаев со 137 ПБЯ,и участник Высшего совета джедаев. Учитель Кейда Скайуокера, и к тому моменту едва ли не самый старый джедай во всём Ордене.
• Ки-Ади-Мунди (Ki-Adi-Mundi ) - мастер-джедай, джедай-защитник, член Высшего совета джедаев, генерал Республиканской армии. Убит солдатами-клонами после приказа 66.
• Аген Колар - магистр-джедай, принадлежавший к расе Забраков с Иридонии. Член Совета джедаев, военный лидер, был известен как мастер боя на световых мечах . Убит Палпатином во время ареста последнего.
• Джейден Корр (Jaden Corr ) - джедай с Корусанта, ученик Кайла Катарна. Считается клоном гранд-адмирала Трауна .
• Крадосск (Cradossk ) - трандошанин , один из лидеров Гильдии охотников за головами. Отец Босска. Убит сыном, что привело к расколу Гильдии.
• Ксанатос - второй падаван Квай-Гона Джинна , не сумевший побороть в себе отрицательные качества и позволивший увлечь себя Тёмной стороне Силы. Владелец корпорации «Дальние миры». Был убит на дуэли Квай-Гоном, и его новым падаваном Оби-Ваном Кеноби.
• Ксендор - чувствительный к Силе мужчина, человек, представитель династии Каши-Мер, ставший джедаем, но позднее увлёкшийся учением о Тёмной стороне. Основал движение «Легионов Леттоу», и вместе со своей любовницей Арден Лин развязал войну с Орденом джедаев, которая стала позднее известна как «Первый великий раскол». Однако в 24 500 ДБЯ,в решающем сражении на планете Колумус его армия потерпела сокрушительное поражение, он сам был убит, а большая часть его легионов-уничтожена.
• Ксизор (Xizor ) - владелец туристической фирмы «Транспортная компания Ксизора», член, а затем лидер криминального синдиката «Чёрное солнце», тёмный принц. Был третьим по могуществу лицом в Галактике после Императора Палпатина и Дарта Вейдера. Погиб на борту своей персональной орбитальной станции, которая была поддана артиллерийскому обстрелу орудий линкора «Палач», по приказу Дарта Вейдера.
• Данни Куи (Danni Quee ) - учёный-биотик Новой Республики, специалист по биотехнологиям юужан-вонгов, неофициальный член Нового Ордена Джедаев.
• Пло Кун (Plo Kuun ) - мастер-джедай и член Совета Джедаев в годы заката Галактической Республики, генерал Республиканской армии. Ученик Тивокки, учитель Бултар Суон и Лиссарка. Был превосходным пилотом и опытным фехтовальщиком.
• Экзар Кун (Exar Kun ) - одарённый джедай и лучший ученик Водо-Сиоска Бааса, позднее перешёл на Тёмную сторону Силы, став величайшим Лордом ситхов. Ученик воскресшего Фридона Надда. Один из самых опасных врагов Республики и Ордена джедаев, начал Великую войну ситхов. Был первым, кто смог сохранить свой разум отдельно от тела, а также считается изобретателем первого двухклинкового светового меча, известного также как «световой посох». Четыре тысячи лет спустя призрак Куна вернулся, и задавшись целью уничтожить всех джедаев, посеял хаос среди учеников Люка Скайуокера в Академии на Явине IV, совратив нескольких из них на Тёмную сторону, а также многих убив, и был побеждён лишь с большим трудом совместными усилиями всех юных джедаев.

Л

• Клигг Ларс (Cliegg Lars ) - фермер с Татуина , выкупил Шми Скайуокер , мать Энакина Скайуокера , и сделал её своей женой. Отец Оуэна Ларса.
• Оуэн Ларс (Owen Lars ) - фермер с Татуина, вместе с женой Беру Уайтсан Ларс (Beru Lars ) по просьбе Оби-Ван Кеноби взял на воспитание Люка Скайуокера . Убиты имперскими штурмовиками по приказу своего сводного брата, Дарта Вейдера.
• Лана Амидала
• Люмия (Lumiya ) - настоящее имя Шира Элан Колла Бри, была «Рукой Императора», работавшей под прикрытием в Альянсе повстанцев, во время сражения её корабль подстрелил Люк Скайуокер, через Силу, распознавший в ней врага. Была спасена Императором, превратившим её в ситха-киборга, после чего она взяла себе имя «Люмия». Основала свою собственную секту адептов Тёмной стороны, склонила Джейсена Соло на Тёмную Сторону, и была казнена Люком Скайуокером, считавшим её виновницей гибели своей жены Мары Джейд.
• Лэ́ндо Калриссиан (Lando Calrissian , вариант транскрипции - Ла́ндо) - предприниматель, друг Хана Соло , барон-администратор Облачного города, позднее генерал Повстанческого альянса .

М

• Маз Каната (Maz Kanata ) - чувствительная к Силе женщина-гуманоид, королева пиратов на планете Такодана.
• Май Шу (Shu Mai ) - президент Коммерческой гильдии до и во время Войн клонов, член Совета сепаратистов .
• Мале-Дии - сенатор от планеты Юайтер, преемник Лекси Дио, член так называемой «делегации 2000» - группы сенаторов, выступивших в защиту демократии и за отказ Палпатина от чрезвычайных полномочий, полученных им во время Сепаратистского кризиса.
• Дарт Мол (Darth Maul ) - тёмный владыка ситхов, ученик Дарта Сидиуса, учитель своего брата Саважжа Опресса.
• Мон Мотна - сенатор.

Н

• Фридон Надд (Freedon Nadd ) - был джедаем, затем перешёл на Тёмную сторону Силы, став ситхом и правителем Ондерона.
• Ругор Насс (Rugor Nass ) - гунган, потомок легендарного Гало, был избран Боссом подводного города Ото Гунга, во время нападения Торговой Федерации на планету Набу заключил оборонительный союз с королевой Падме Амидала , во время правления Палпатина вёл борьбу с имперскими оккупантами.
• Лорт Нида (Lorth Needa ) - офицер Республиканского флота во время Войн клонов , позже служил Империи. Был одним из советников адмирала Кендала Оззеля. Убит Дартом Вейдером после того как Нида упустил «Тысячелетнего сокола» .
• Кало Норд (Calo Nord ) - известный охотник за головами эпохи Старой Республики, работавший на преступный синдикат «Обмен». Погиб при попытке убить Ревана .
• Ниен Нунб (Nien Nunb ) - талантливый торговец, успешный контрабандист и искусный пилот собственного корабля «Субсветовая Королева». Потеряв корабль, присоединился к Повстанческому альянсу . Был вторым пилотом «Тысячелетнего Соколa» во время битвы при Эндоре .

О

• Кендал Оззель - адмирал Имперского флота. Был задушен Дартом Вейдером за ошибку при выполнении приказа.
• Бейл Престор Органа (Bail Prestor Organa ) - принц-консорт и вице-король Алдераана , приёмный отец принцессы Леи Органы , сенатор , один из создателей Повстанческого альянса
• Бреха Антиллес Органа (Queen Breha Organa ) - королева и министр образования Алдераана, супруга Бейла Органы и приёмная мать Леи Органы.
• Саваж Опресс - брат Тёмного лорда ситхов Дарта Мола , ученик графа Дуку и бывший слуга леди-ситх Асажж Вентресс.
• Кандерус Ордо (Canderous Ordo ) - один из лучших воинов мандалорианского клана Ордо. После разгрома мандалорианцев помогал Ревану в его поисках «Звёздной кузницы». После Гражданской войны джедаев стал Манд’алор на мандо’а («единственным правителем») - титул присваивающийся лидеру мандалорианцев.
• Баррисс Оффи (Barriss Offee ) - падаван Луминары Ундули и талантливый целитель. Во время Войны клонов предала Орден Джедаев, устроив взрыв в Храме Джедаев, используя террориста-смертника, и подставив Асоку Тано под обвинение. Была осуждена за предательство Сенатом Республики. По одной из версий погибла во время исполнения Приказа 66 .

П

• Адмирал Фирмус Пиетт (Admiral Firmus Piett ) - адмирал Имперского флота, действующий под началом Дарта Вейдера
• Падме Амидала Наберри (Padmé Amidala Naberrie ) - королева планеты Набу, позже сенатор
• Палпатин (Palpatine ) - канцлер Республики, на деле Дарт Сидиус (Darth Sidious ), тёмный владыка ситхов , позже - император (The Emperor )
• Ункар Платт (Unkar Plutt ) - мужчина-кролут, старьёвщик, владелец барохолки на планете Джакку.
• Пло Кун - магистр Ордена Джедаев.
• Пуджа Наберри (Pudhie Naberrie ) - политический деятель, сенатор от планеты Набу в Имперском Сенате, племянница Падме Амидалы Наберри.
• Дарт Плэгас Мудрый (Darth Plagueis the Wise ) - чувствительный к Силе мужчина-муун, рождён под именем Хего Дамаск, став Тёмным лордом ситхов, получил титул Дарт Плэгас Мудрый, является наследником учения Дарта Бэйна и мастером ситской алхимии, и магии. Учитель Дарта Сидиуса .

Р

• Р2-Д2 (R2-D2 / Artoodeetoo ) - астромеханический дроид.
• Ранцисис Оппо -чувствительный к Силе мужчина-тисспиасец, член Верховного совета джедаев, старший генерал-джедай во время Войн клонов, в 19 ДБЯ был убит на Салукемае джедаем-изменником Сорой Балком.
• Реван (Revan ) - джедай, ставший Тёмным Владыкой Ситхом под именем Дарт Реван. Побеждён и захвачен джедаями, которые стёрли ему память, вновь превратив в джедая.
• Кайло Рен , он же Бен Соло (Kylo Ren / Ben Solo ) - командир Первого Ордена , магистр Рыцарей Рен, сын Хана Соло и
• Нага Сэдоу (Naga Sadow) - лорд ситхов времен первой Империи ситхов, ставший после смерти Марки Рагноса Тёмным лордом ситхов. Вдохновителем Великой гиперпространственной войны, которая закончилась уничтожению Империи.
• Сайфо-Диас - член Высшего Совета джедаев, провидец, предвидевший грядущие события, именно он сделал заказ на создание армии клонов .
• Райтт Сейнар - конструктор и дизайнер космических кораблей, создатель TIE-Истребителей и «Звезды смерти ».
• Эйла Секура (Aayla Secura , вариант транскрипции - Айла) - рыцарь-джедай, ученица Квинлана Воса, генерал Республиканской армии.
• Аурра Синг (Aurra Sing ) - известна также как «Наштах», в прошлом падаван, позже «охотник за головами» джедаев.
• Джейна Соло Фел (Jaina Solo Fel ) - мастер-джедай и член Высшего совета джедаев Нового Ордена джедаев, жена Джаггеда Фела. Дочь Леи Органы и Хана Соло, сестра-близнец ситха Джейсена Соло, старшая сестра Энакина Соло.
• Джейсен Соло (Jasen Solo ) - джедай, ученик Люка Скайуокера, наставник Бена Скайуокера, затем перешёл на Тёмную сторону силы, став третьим и последним учеником Люмии. Убив Мару Джейд Скайуокер, объявил себя Дартом Кейдусом , Тёмным лордом ситхов. Убит сестрой Джейной Соло. Сын Хана и Леи Органа Соло, близнец Джейны и старший брат Энакина Соло.
• Хан Соло (Han Solo ) - контрабандист, капитан «Тысячелетнего Сокола» , позднее генерал Альянса повстанцев. Супруг принцессы Леи Органы, отец джедая Джейны Соло Фел и ситха Джейсена Соло. В киноверсии является отцом бывшего джедая Бена Соло, который пал на Тёмную сторону, взяв себе имя «Кайло Рен», и принял непосредственное участие в истреблении Нового Ордена джедаев. Попытался вернуть своего сына на сторону Света, но не преуспел, и был им убит.
Джордж Лукас. В анимационном сериале «Звёздные войны: Повстанцы » - спасает команду .
• Уилхуфф Таркин (Wilhuff Tarkin ) - военный губернатор ряда звёздных систем Империи, автор Доктрины Террора и инициатор строительства «Звезды смерти».
• Бустер Террик - контрабандист, воспитывал Веджа Антиллеса после смерти его родителей.
• Миракс Террик - контрабандист, дочь Бустера Террика, подруга детства Веджа Антиллеса, жена Коррана Хорна
• Шаак Ти - мастер-джедай, член Высшего совета джедаев и высший генерал-джедай. Благополучно пережила Войны клонов, и Приказ 66, но примерно в 4 ДБЯ, на планете Фелуция была убита тайным учеником Дарта Вейдера, Старкиллером.
• Тивокка - вуки, мастер-джедай, почётный член Совета джедаев, ученик Йоды, учитель Пло Куна.
• Саэссие Тиин (Сэси) - мастер-джедай, член Совета джедаев.
• Толм (Tholme ) - магистр-джедай времён заката Галактической Республики, учитель Квинлана Воса и Эйлы Секуры.
• Траун (полное имя - Митт ’рау ’н уруодо, Mitth’raw’n uruodo ) - гранд-адмирал, Командующий войсками Империи.
• Тулак Хорд - чувствительный к Силе мужчина-человек,Тёмный владыка ситхов, правивший Империей ситхов примерно между 6 900-ым и 5 100-ым годами до битвы за Явин, когда световые мечи стали уже гораздо более распространёнными. О его жизни, и правлении известно очень мало. Однако в ситских летописях сохранились отрывочные сведения о его умении управлять Тёмной стороной, а также о его необыкновенном мастерстве в обращении со световым мечом, о котором были высокого мнения даже джедаи жившие через тысячи лет после смерти Хорда, считая его величайшим ситским мастером-мечником древности. Об обстоятельствах смерти Тулака Хорда ничего не известно, однако его власть, и величие были столь значительными, что ситхи, отдавая должное его мастерству, и заслугам, соорудили для него величественную гробницу в Долине Тёмных Лордов, куда, согласно легенде, кроме тела самого Хорда, был положен также его ситский голокрон, содержавший его рекомендации касательно обучения искусству владения световым мечом. Известно что при жизни Тулак Хорд, следуя ситской традиции носил тяжёлые боевые доспехи, и ситский шлем с маской, которая внушала ужас всякому, кто её видел. Много тысяч лет спустя Реван и впоследствии обратить его на сторону света.

Э

• Эйханна Эленэйх (Aihanna Alenaih) - джедай расы кэйтаниэн, пережившая приказ 66. Позже она вступила в новый орден основанный Люком Скайуокером.

Отстыковавшись от пилона, СИД-Одинокий разведчик, модель VI – именно так назывался этот аппарат – покинул ангар «Сверкающего клинка» и тут же исчез из поля зрения. Исчез в буквальном смысле этого слова – установленный на его борту генератор экрана невидимости сделал СИДа абсолютно невидимым не только для сенсоров, но и для невооружённого глаза, а также и для глаза, вооружённого самой современной оптикой. Обнаружить такую машину можно было по гравитационному эху, но для этого надо было точно знать, что и где искать. Капитан Лойф, хмыкнув при виде того, как СИД-разведчик исчез с радара, тотчас потерял интерес к нему. По крайней мере, видимый. Веск был опытным офицером и мешать работе профессионалов своего дела не собирался. Придёт время – маленький экипаж разведчика сам выйдет на связь с крейсером на кодированном гиперканале с плавающей субчастотой, которую было практически невозможно отследить даже с помощью самых совершенных гиперпеленгаторов.

Удалившись от крейсера на необходимое для безопасной активации гипердрайва расстояние, сидящая за пультом управления невысокая молодая женщина в костюме СИД-пилота, сверившись с показаниями приборов, произвела быструю настройку гиперпривода и ввела в навигационный компьютер нужные координаты. Переглянувшись со своей спутницей – черноволосой женщиной с суровым невозмутимым лицом, которая была облачена в полевую форму сотрудника Убиктората – она, заметив еле видимый кивок, тронула сенсор активации джамп-режима, и СИД-разведчик ушёл в гиперпрыжок.

Глава 5.

Насколько хватало поля обзора датчиков, космос вокруг «Одинокого разведчика» был пуст на добрых два парсека вокруг. Шира Элан Колла Бри, или просто Шира Бри, как она сама себя называла для краткости и удобства, Рука Императора, взглянула на свою спутницу, которая молча наблюдала за работой разведывательной аппаратуры, что была смонтирована в той самой бочкообразной конструкции на левой штанге. Корусантка слегка нахмурилась, но под пилотским шлемом этого не было видно. Но Шира прекрасно знала, что от внутреннего взора бывшей тёмной джедайки и предводительницы Легионов Леттоу Арден Лин её эмоции не укроются. Однако уроженка Бундуки, если что и заметила, то не подала виду. Уж чего-чего, а хладнокровия ей было не занимать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.